Характер может проявиться сам по себе. Без посторонних влияний. Девочка в детстве была замкнутой: в себе да в себе. Родители спросят о чем-нибудь, она ответит да или нет. Никаких развернутых ответов.
Она никогда не делилась ни с кем своими впечатлениями. Ни о фильме, ни о книге, ни о каком-то человеке. Изобразит на лице нейтральную мину и уйдет от ответа, как искусный дипломат.
Учителя не могли из нее и слова вытащить. Настоящая бука.
Выросла. Получила какую-то профессию, которая не требует общения. На каком-то конвейере. Выполняет стандартные операции, и молчит.
Вот тогда она попала в свою стихию. Сначала комнату снимала. Затем купила небольшой угол. После – студию. И зажила в свое удовольствие, если так можно выразиться.
В свое удовольствие – это ни с кем не общаться. Началось в ту пору, когда начала угол снимать. То есть ушла от родителей. Они позвонят и спросят, как живет. Ответит, что хорошо. А дальше в своей манере: да или нет.
Когда у нее появилось собственное жилье, то она «увлеклась» животными. И к ним одним обратила все свое сердце. У нее в доме обязательно кошка и обязательно собака.
Уйдет на работу. Постоит у конвейера – и снова к своим животным.
После ухода из родительского дома она постепенно свела на нет все отношения с родственниками. Отгородилась от них стеной. И не позволяла им к себе даже заглядывать.
Как-то мать зажала ее в углу вопросом о жизни. Кучу всего наговорила и про себя, и про нее – про дочь. Сказала, что надеялась и надеется на ее любовь и на ее участие. А дочь долго размышляла, как бы отделаться односложным словом. Но поняла, что ни «да», ни «нет» не помогут. И сформулировала, что хочет быть независимой. И снова замкнулась.
Когда родители уходили, она сделала все, что полагается в таких случаях. Но без слез и без слов. Проводила – и снова в свой угол. И никто не слышал от нее ни просьбы, ни жалобы – ничего такого.
Вероятно, она болела иногда. Как же без этого? Но никто ничего не знал, как и что.
Случится у кого-то из родни драма или трагедия. Она придет, поможет, взглядом выражая участие. Выложит свои деньги, если надо. Причем было видно, что ей не жалко. Что она делает это от всего сердца.
Когда наступило пенсионное время, то ее вообще никто не видел и не слышал. Выйдет погулять с собакой, или в магазин. И снова домой.
Как жила? Мечтала ли о чем? Потому что все люди мечтают. Как же иначе?
Никаких ярких желаний. Никаких ярких поступков. Все скрыто каким-то панцирем.
Она очень рано превратилась в бабушку – по внешнему виду. Темные длинные одежды. Темный платок до глаз. Немного сгорбилась. То есть ей в 55 можно было дать гораздо больше реальных лет.
Сестра ее говорит, что она «помешалась» на слове «независимость». То есть свою независимость отстаивала даже в ущерб себе. Хотя мне кажется, что здесь что-то другое. Мистическая тайна человеческого характера. Тайна, которую не разгадать, словами не выразить.
Кто-то в течение жизни меняется. Понимает, что какие-то черты не дают ему самому жить. И предпринимает усилия, чтобы измениться.
А она большую часть жизни простояла у конвейера, а другую просидела в своей комнате-келье. И всё!
