Да, он присмотрелся к судье и понял: это она, Ленка! То есть Елена Сергеевна, судья районного суда. «Узнала или нет? – Роберт быстро подумал. – Лет пятнадцать прошло… Хотя да, имя… Точно узнала. Мне конец».
Это был тот единственный случай, когда Роберт проклинал свое имя. Которым всю жизнь очень гордился: редкое, звучное. Фамилия была обычной – Петров.
Они познакомились в конце 90-х, Роберту было лет тридцать, Ленке всего семнадцать. Она только приехала в Москву из далекого города. Поступать на юридический, но не поступила, работала курьером. Роберт с ней и познакомился на улице. Увидел из своей подержанной тойоты. Красивая девчонка, явно провинциалка, а он весь такой в кашемировом пальто, вальяжный и остроумный.
Роберт был обаятельным авантюристом. Занимался всем, что приносило хоть какие-то деньги. Даже мне пытался в баре спьяну всучить какой-то ненужный комбайн, я отказался, но так мы познакомились. Он торговал компьютерами, продавал акции МММ, одно время даже был в пиар-службе Жириновского, явился туда с какой-то «гениальной» идеей, рассчитывал на хороший бюджет, но через полгода его выгнали.
Конечно, у Роберта начался роман. (Не с Жириновским, а с Леной.)
Она была от него в восторге. Простодушная девочка, которая даже не знала, что такое в меню «тартар», у которой не было мобильного. А он водил ее по ресторанам, вообще был человеком веселым и щедрым, он рассказывал, как надо жить в Москве, учил Лену, как надо себя вести – никому не доверять, но всегда казаться своей, говорить то, что собеседник хочет услышать, но о себе не говорить ничего. И всегда улыбаться, всегда.
Лене страшно нравилась квартира Роберта близ Арбата: там висели картины на темно-зеленых стенах, были старые двери и настоящий паркет. Роберт, конечно, не сообщил Лене, что это квартира его приятеля, художника, который перебрался в Америку, а Роберт остался присматривать.
Роман длился год, может, чуть больше, потом Лена ему надоела, он был восхитительным ухажером, но бросал резко, жестоко. Просто сказал, что ей надо съехать через неделю.
Лена потом иногда приходила к этому дому, смотрела на его окна, на втором этаже, там звучала музыка и хохотала незнакомая девушка.
И теперь она его судит.
«Что будем делать?» – спросил Роберт в перерыве своего адвоката.
«Слушай, это все очень плохо, – ответил тот мрачно. – Я уже был пару раз с ней на процессах, она суровая тетка, иногда дает больше, чем требует прокурор».
«Ну кирдык мне, – усмехнулся Роберт. – Вот же судьба, а?»
Роберту до этого страшно везло, он выпутывался из самых криминальных историй, даже когда обвиняли в расхищении бюджета на строительстве, всех участников посадили, а ему дали полгода условно.
А теперь и дело было пустяшное. В ресторане ему нагрубил один парень. Роберт был зол и дал ему в морду – тот отлетел, снеся два стола по дороге. Роберт в юности был кандидат в мастера по боксу, остались крепкие навыки.
И вроде бы ерунда, ну штраф за причинение легкого вреда, ну обязательные работы… Но парень оказался сыном замминистра чего-то. И теперь еще эта судья. Лена, Ленка, обиженная сильно девчонка.
Когда перерыв закончился, Роберт смотрел на Лену. Он надеялся поймать ее взгляд, улыбнуться – как он умеет, обаятельно и широко. Ну она все-таки женщина, пусть даже и брошенная. И она ведь его любила, боготворила, что-то должно ведь остаться.
Роберт не слушал речей пострадавшего, двух его адвокатов, своего адвоката, он пытался Лену гипнотизировать.
Без толку. Она на него не смотрела.
«Может, все-таки не узнала?» – подумал он.
И вдруг судья решительно перебила его адвоката: «Это не имеет отношения к делу. Не превращайте суд в тартар!»
Блин, точно конец. Так Лена послала Роберту знак: я всё помню, голубчик, теперь не уйдешь!
Прокурор требовал два года строго режима. Старался вовсю ради мажора. Роберт почувствовал, что не может дышать.
Судья удалилась. Роберт смотрел в пол. Адвокат что-то тихо и душно ему говорил, но теперь Роберту очень хотелось дать в морду и адвокату.
Лена вернулась. Начала читать приговор. Роберт стоял, но продолжал смотреть в пол.
«…На срок три месяца. Условно».
Роберт поднял глаза. Лена взглянула, наконец, в его сторону: «Приговор ясен? Можете обжаловать в положенный срок».
…Потом он долго стоял на улице, хотел дождаться судью, что-то сказать, хотя не очень понимал, что.
Ждал до вечера. Наконец, она вышла. Двинулась к своей машине. Роберт бросился к ней. Лена обернулась: «Гражданин Петров, не надо за мной ходить. Я знаю, что вы хотите сказать. Да, я могла принять иное решение. Но месть с правосудием несовместимы. И еще – знаешь что… Хотя нет, ничего, – она улыбнулась. – Вы свободны, Петров».
Алексей БЕЛЯКОВ
