Невероятная история. Я был свидетелем. У нас в городе тропическая жара. Нетипичная для мая. Она сопровождается сильным ветром. Знойный ветер поднимает облака пыли, будто в высохшей пустыне. Непривычно для уральцев. Многие нервничают.
В городском транспорте особенно жарко.
В троллейбусе едет старушка. У нее сумка на колесиках. Она села с краю – на сиденье, потому что у окна жарко – там горячие солнечные лучи. А сумку почему-то поставила в проход между рядами. Хотя могла и убрать к окну.
На остановке зашел парень. Приблизительно учится в десятом или в одиннадцатом классе. У него часть волос и чуб почему-то покрашены в сиреневый цвет. Наверное, сейчас у ребят мода такая.
Проходя мимо бабушки, он налетел коленом на ее сумку. Очень больно. Лицо скривилось, он ойкнул и начал тереть ладонью ушибленное место.
Бабушка засуетилась и сумку убрала — от греха подальше. Но паренька это не успокоило. Он назвал бабушку «старой каргой», которая «расставила тут свою сумку». И ушел на заднюю площадку.
Бабушка вздрогнула, но ничего не сказала. Наверное, испугалась сиреневого чуба.
Едем дальше. Смотрю, сиреневый чуб косится с задней площадки на старушку. По всем признакам – что-то замышляет.
Я сижу почти рядом со старушкой и думаю про себя, что проеду лишнюю остановку. Мало ли, вдруг он выкинет какую-нибудь грубость?
И вдруг перед остановкой паренек решительным шагом подошел к бабушке. Я напрягся. Затем наклонился и сказал: «Извините меня, пожалуйста, я был не прав».
Если бы он пропел на весь салон арию Германа из «Пиковой дамы», я удивился бы меньше. Не ожидал, честно скажу.
Остановка, и парень вышел. Вернее, выскочил. А бабушка ему ничего сказать не успела. Только достала платочек и глаза протерла.
Вспомнил слова какого-то великого человека, что способность признать себя неправым и публично попросить прощения – сродни героизму. Это изумительное качество.
Вот тебе и сиреневый чуб!
Помню из своего детства. У нас была очень старенькая учительница математики. Предмета, с которым у меня не было дружбы. Помню мистический ужас перед уроками. Потому что не понимал, о чем там говорилось. А «бабушка» меня к доске и не вызывала. Соображала, что бесполезно.
Но как-то вызвала. Я записал под диктовку решение задачи. Мелом на доске. На это у меня толку хватило. А дальше – абсолютная беспомощность. И позор, и стыд, и унижение.
Наша старенькая учительница разгневалась. Прокричала несколько обидных жгучих слов. И приказала мне сесть на место. Я повиновался.
Прозвенел звонок. Наша группа вскочила (это было в училище), чтобы ринуться в коридор. А «бабушка» властным движением всех остановила. Мы сели. Она подошла ко мне. Я поднялся. И тогда она, глядя мне в глаза, сказала: «Я очень надеюсь, что ты меня простишь. Потому что я была грубой».
Помню, у меня глаза влажными стали. А она меня потрепала по плечу старенькой рукой и отвернулась.
На всю жизнь запомнил.
Знаете, а ведь действительно очень тяжело при всех, громко и отчетливо, сказать: я виноват. Пожалуйста, простите меня.
Наверное, действительно сродни героизму.
