— …Зашла к ним в субботу, ягоды купила, хотела внучке передать, — рассказывает шестидесятилетняя Лариса Львовна. — Застала врасплох! Смотрю, Ирка сидит в кресле и ногти красит, а Рома в прихожей пол домывает: обувь протер, все расставил, порядок навел. Я ей говорю — тебе не стыдно вообще? У тебя мужик женскую работу делает, а ты сидишь, красоту наводишь! Совесть-то должна быть или нет?
Лариса Львовна так сокрушается и осуждает молодую жену, что можно подумать, что она — мужнина мамочка, ненавидящая невестку свекровь. Но в том-то и дело, что она теща. Ее дочь Ирина в браке пятый год, и ведет себя в семье, по мнению матери, абсолютно неправильно: не делает по дому абсолютно ничего.
— Нет, ну может, конечно, что-то и делает, когда я не вижу, живут-то они отдельно! — поясняет Лариса Львовна. — Но я что-то сомневаюсь. Как ни приеду к ним — Роман то вот так же, как сегодня, моет пол, то готовит что-то, то белье развешивает на лоджии.
При этом дочь, как королева, в это время то ногти красит, то разговаривает с какой-то подружкой по телефону, то читает что-то в своем ноуте.
У Ларисы Львовны такое просто в голове не укладывается. Матери просто на физическом уровне больно смотреть на отжимающего тряпку в ведре зятя, так и хочется забрать все и сделать самой. Ну как это — мужик моет пол при живой-здоровой жене? Это же женская работа вообще-то!
— И ладно бы еще вместе убирались, это можно было бы как-то понять! — никак не может успокоиться Лариса Львовна. — Но она СИДИТ, а он моет. Это нормально вообще?
В семье у Ларисы Львовны всегда было вполне традиционное распределение ролей: они с мужем оба работали, приходили вечером в одно и то же время. Муж включал телевизор и ложился с газетой на диван, а Лариса Львовна сразу шла на кухню, надевала передник и бралась за дела: ставила воду, чистила овощи, резала мясо.
— Всех накормлю, за всеми все уберу, одежду на завтра приготовлю, пол протру! — перечисляет, загибая пальцы, Лариса Львовна. — Спать не ложилась, пока все не сделаю. В субботу стирка с уборкой, в воскресенье глажка и магазин…
Муж у Ларисы Львовны не делал в доме ничего. Точнее, делал — мужскую работу, когда она была. Гвоздь забить, кран починить, лампочку поменять. Но чтобы заставить его мыть пол или готовить — об этом не было и речи: это женские дела. Лариса Львовна даже когда в больницу ложилась, готовила мужу на несколько дней. Дочь Ира тогда была уже подростком, и мать звонила ей из больницы, говорила, что разогреть отцу на ужин.
Ира в принципе все умеет, как большинство детей, воспитанных советскими мамами. И приготовить может, и убрать, и даже шить-вязать ее в свое время учили.Но вот делать она ничего не хочет.
У Романа и Ирины четырехлетняя дочь Даша. В сад ребенок не ходит, так сложилось. Ира должна была выходить из декрета полтора года назад, как раз когда началась эта история с карантином. Поэтому молодая мать вышла сразу на удаленку. Сначала все на работе были в шоке от новой реальности, а потом руководству и сотрудникам работать из дома даже понравилось, и было принято решение в офис в полном объеме не возвращаться.
Ирина тоже приняла нововведение с восторгом — имея ребенка, работать из дома оказалось очень удобно. Ни тебе проблем с больничными, ни необходимости задержаться вечером в офисе с вечным вопросом — как быть с детским садом. Сидят с дочерью дома. Благо, девочка у них спокойная и послушная, тихонько играет рядом с мамой, а вечером в хорошую погоду идут гулять, а в плохую занимаются чем-нибудь дома.
Роман целый день работает, приходит вечером, наскоро перекусывает тем, что найдет в холодильнике, и …встает на вторую смену к плите: чистит овощи, жарит мясо, варит суп на завтра, чтобы “его девчонкам” было что поесть днем, ставит посудомойку, мимоходом раскладывает по местам вещи и игрушки, которые разбросала дочка.
При этом он на удивление всем всегда доволен, не сердится на жену, воспринимает все как должное. Вообще, зять Ларисе Львовне нравится. Рома трудолюбивый, дружелюбный, старается для семьи, зарабатывает, дочь любит. Да такого мужа на руках носить надо, уверена Лариса Львовна.
Ирина же совсем не старается для семьи, сокрушается Лариса Львовна. Не готовит, не наводит уют, не гладит рубашек.
— Мама, не беспокойся, Романа все устраивает, он не жалуется! — самонадеянно заявляет дочь матери.
Ну да, сегодня не жалуется, может, и завтра тоже. А потом? Рано или поздно Роману все это надоест, как надоедает мужчинам-холостякам. Захочется женской заботы. И наверняка рядом найдется какая-нибудь дама, которая охотно усадит его за стол и нажарит котлет…
А может, в рассуждениях ларисы Львовны есть логика, и Лариса действительно играет с огнем? Допрыгается, останется с ребенком одна из-за своей лени? Что думаете?
