Папы у нее не было. А мама всегда где-то работала. Жили они в общаге, при заводе. Жили большой семьей общежитской. Не сказать, чтоб дружной, но как в каждой семье: поругаются и помирятся, потому что ну куда ты друг от друга денешься.
Девчонка она всегда была добрая, хоть образованностью не блистала, но повседневные задачки схватывала на лету и, что вызывало уважение понимающих парней, не курила и не злоупотребляла. Хотя вечерком на лавочке у входа в общагу не возбранялось и было привычным, что молодежь с пивком и сигаретами.
Невысокая, щекастая, с озорными глазками и смешливым ртом, обращала она на себя внимание мужского пола, но послать легко могла, с видом королевы. И никому не приходило в голову не пойти в заданном направлении, потому как маленькая ручка её была на редкость тяжелой, если её не послушаться. Да и кому охота позориться перед окружающими, получая «леща» от такой Дюймовочки?
Был ли у нее кто до появления «принца», или нет, история умалчивает. Да как-то пришел с соседскими пацанами парень, неказистых на вид, деревенский немного, словно Леша Пряхин из фильма Самая обаятельная и привлекательная. Теплом каким-то родным повеяло от парня Наташке, да и ему тоже, хотя отвечала она ему и мягко на его вопросы, однако не шла на поводу и перечила, дерзила даже.
Зацепило Леху, стал он чаще захаживать в общагу. Недели две заглядывал, через день. А как-то задержался допоздна у Наташки. Мама её в ночную была, так у нее и остался.
Сами не заметили, как через пару месяцев заявление то и подали. Одно только событие в это время царапнуло Наташку – знакомство с его родителями.
Оказалось, что парень деревенский не так уж и прост: у родителей его автосервис, да коммерческие помещения в собственности, под аренду. Всем рулил твердой рукой Лешин папа, уважительно называемый всеми – Борисевич.
Мама была не в восторге от простушки невестки, особенно когда оказалось, что у нее еще и характер имеется. Но делать нечего, сыночка выбрал, значит надо будет «дружить».
Так они и «дружили», долгие годы, пока внук родился, потом внучка. Наташка не работала, детьми и домом занималась. Попытки её поработать в сетевых типа Фаберлик или Гринвей засчитаны за работу не были.
Леха же работал в фирме родителей, помогал им, но сильно не перетруждался, будучи сыном хозяев. Как правило, в обед уже возвращался домой, к свежим щам или борщику. Наташка готовить умела, с детьми занималась, была в курсе школьной программы, развозила их по кружкам на своем небольшом паркетнике.
Со свекровью иногда фыркалась, но подарки принимала: и детям игрушки, и себе шубку, и кусок мяса, и ведро фруктов. Свекровь передавала всегда что-то и у себя в доме внуков принимала.
Все бы ничего, да Борисевич умер. И сложные времена настали для компании. А вместе с этими временами и со свекровью что-то случилось, возможно старческое. Проснулась в ней подозрительность и вся её, глубоко запрятанная неприязнь к невестке, стала претворяться в дела.
Видно, очень не хотелось ей делиться наследством с «чужой». Всё хотелось сыночке оставить и внукам.
Начались странные вещи для Наташи. Сначала свекровь предложила машинами поменяться, якобы её машина побольше будет и, следовательно, безопаснее и удобнее для детей. Наташа свою машину на свекровь переоформила, а свекровь свою на Наташу – нет. И как-то замялся сей факт.
Леша махнул рукой, типа: «Да какая тебе разница, ездишь ведь.»
Потом попросил одним прекрасным днем подписать с ним брачный контракт. Спутанно объяснял, не мог весомо аргументировать, зачем. Наташка отказываться не стала, хотя все его аргументы отмела, не такая она уж и глупая, хоть и простовата.
По контракту этому отказалась она от всего, от доли в квартире совместно нажитой, от доли в даче. Ну, пусть это паранойя его мамаши старческая, пусть успокоится.
Последней каплей стала просьба развестись. Вот уж не знала Наташка, зачем всё это, может Леха её собирался куш большой сорвать, а мама его не хотела, чтоб делиться пришлось с нею?
Леха говорил, что ни на что это не повлияет, что жить будут и дальше, как жили, но тут у Наташи терпение кончилось и нашла коса на камень.
Поняла она, что выдавливают её из всего материального, после 15 лет брака, что перспективы какие-то фиговые ей засветили.
Но хоть и пообтерла Наташа свои углы характерные за время сосуществования с семьей Борисевича, но стерженек все же в ней остался.
Пока муж её «обрабатывал» с маминой подачи, и был сам готов на всякие не принципиальные подачки и уступки, Наташа вытянула с него деньги на обучение на логопеда, заплатила за него и впряглась учиться так, как она умела – настойчиво и въедливо.
А мужу сказала, что разведется с ним, не вопрос, только жить после этого с ним не станет, не сможет, потому что душа тоже не портянка, неприятно ей «сожительствовать».
А поскольку жить ей больше негде, квартиру она ведь разделить не может, сама от нее отказалась, то поедет она к маме, в Текстильщики, в её хрущевскую двушку, которую дали им все-таки со временем вместо комнаты в общаге.
Да, детям придется школу поменять, но что поделать, не всем же в хорошую ходить. Зато она там же устроится работать логопедом и дети будут под присмотром.
Противиться общению отца с детьми она не будет, Леша то хороший отец. А вот что реже будет папа детей видеть, потому что объективно в другой конец Москвы не наездишься, ну что поделать, нет у нее финансовых возможностей снять квартиру рядом.
Хочешь, дорогой, развод – держи, но со всеми вытекающими.
Ты же деньги выбрал и маму слушаешься?
Вот и живи с деньгами и с мамой.
Не сказать, чтоб Наташе легко это все далось, но ведь она за Леху своего не из-за денег его родителей выходила. Пусть простая она и бедная, но гордая девчонка, и рука у нее тяжелая, не смотри, что Дюймовочка.
И всё у нее будет хорошо…
