— Батюшки свят! – негромко охнула Люда, закрыв рот ладонью – Ты где его откопала? В кунсткамере?
Тоня усмехнулась в ответ, и покачала головой окидывая взглядом мужа. Тот работал во дворе, и разговор женский не слышал.
Наверное.
Да даже если бы и слышал, Матвей давно привык к подобным «комплиментам». На лицо ему и вправду похвастать было нечем. Нос кривущий, нижняя челюсть вперед, волосы редкие, тонкие.
Лоб вообще как кувалда.
— Зато не позарится никто! – отшутилась Тома – У нас тут бабы то знаешь какие до мужиков охочие? Уууу! – она махнула рукой, и отвернулась – Звери просто!
— Отчаянная ты. Я б с таким не стала жить, ни за что — подруга тихо засмеялась в ответ – Любовь у вас что-ли?
— Любовь – твердо кивнула Тоня – Он все для меня делает. И по дому, и по жизни. И главное верный, и надежный. Не то, что этот… Козел… — она с горечью вздохнула, вспомнив свой прошлый брак.
— Дело прошлое – Люда погладила подругу по плечу – Выброси из головы печаль, это ноша такая знаешь, тяжелая. Не тащи её с собой.
— Ты про своего лучше расскажи – встрепенулась Антонина. Поднялась с табуретки, и прихватила тряпками ковш с кипятком. Плеснула в кружки, сквозь сито с заваркой – Небось красавца себе нашла, как в город-то переехала?!
— Ну… — с нескромной усмешкой, Людмила достала из кармана смартфон. В деревне чудес техники ни у кого не было, и Тоня с любопытством поглядела на черный прямоугольник – Гляди вот – Люся махнула пальцем, листая фото.
На снимках красовался рослый, хорошо одетый и ухоженный парень. На фоне Кремля, Адмиралтейства, и прочих достояний культуры.
— Мой Димка. Между Москвой и Питером катаемся – непринужденно сообщила Люда – А че нам? Деньги есть! Гляди вот, какая обновка – она приподняла футболку, и показала деревенской подруге, надетый на ней роскошный бюстгальтер. Узорный, расшитый. Дорогой – Тоже он выбрал – с хитрецой подмигнула Люся.
— Аааа… — протяжно, и с долей восхищения повела бровями Тоня – Красивый вообще-то мужик. Не бабник?
— Да нет. Куда там?! – самодовольно усмехнулась Люся – Любит меня без ума. Никто ему не нужен. Пытались уже всякие, всех отшил. Я же вижу! – она подмигнула подруге – Дима только мой.
— Ты чаек-то пей – вновь засуетилась Тоня, протягивая руку за вазой с сушками.
Однако, Люда на мгновение застыла, и казалось не слышит её.
Она продолжала исступленно листать фото на телефоне, так, словно в эти секунды память унесла её далеко отсюда.
— Люсь? Ты чего? – нахмурилась Антонина.
— Что? – встрепенулась та – А… Да я просто… — Люда хлопнула себя по коленям, облаченным в дорогие джинсы, и резко встала со стула – А может ну его, чаек этот?! Пойдем к маме! Чачи выпьем, вина, самогона. Все что хочешь!
Тоня оглянулась во двор. Матвей работу закончил, и устало курил оглядывая выкрашенные ворота.
— Нет – шутливо отрезала Люда, поймав ее взгляд – Давай без мужчин. Хорошо? Посидим, поболтаем о своем.
— Ладно – вздохнула Тоня, и вышла во двор вслед за подругой – Матвеюшка? – окликнула она мужа – В гости схожу к тете Вале. Не теряй.
Тот улыбнулся в ответ одними глазами, и по доброму кивнул. Тоня поцеловала его в щеку, похвалила за покрашенные ромбики, и под руку с Людой зашагала по улице.
Единственная дорога, пыльной полосой проходила через всю деревню и уходила далеко за горизонт. Рассекала поле, и упиралась в закатное солнце.
Дом тети Вали стоял рядом. Здесь на тропинке меж домов, Тоня вместе с Людой провели немало времени за детскими играми.
— Проходите – улыбнулась старушка – Не стесняйтесь. Я как чуяла, стол уже накрыла!
В доме пахло солениями, и выпечкой. Все это и стояло на столе, вместе с тремя бутылками разноцветных напитков.
Люся сходу прошагала к столу, и откупорив чачу, плеснула в две рюмки. Протянула одну подруге.
— За любовь?!
— Давай – улыбнулась Тоня.
Пила Люда часто, и много. Уже после четвертой рюмки, Тоня не выдержала и прикрыла свою стопку рукой.
— Куда торопишься? – вздохнула она – Вечер длинный.
— Пропустишь? – спокойно спросила Люся – А я выпью пожалуй.
Посиделки получились совсем не веселыми. Уже через час, Люда совсем поникла.
Мать, тетя Валя, глядела на нее тяжелым, печальным взглядом. Не пила, не говорила. Просто смотрела.
— Пойду в туалет – отбрасывая с лица растрепанные волосы, пьяно проговорила Люда – Нехорошо мне что-то.
Покачиваясь она поднялась, и едва не упала схватившись за штору. Ткань затрещала, однако выдержала.
— Все нормально – заверила женщина – Подождите, я недолго.
Вышла из избы.
Тоня больше не пила. После хорошей закуски — не лезло. Просидели с тетей Валей молча, минут пятнадцать.
— Чего она так налегает? – нарушила тишину Тоня – Случилось что?
— Мужик бросил – теребя в руках край платья, ответила соседка – Гулял от нее, гулял. А потом и вовсе ушел – со вздохом добавила она – Взяла отпуск, и ко мне приехала. Не могу говорит там находиться, все о нем напоминает.
У Тони ком встал в горле. Даже хмель улетучился вмиг.
— Пойду проверю, чего она там – тетя Валя поднялась со стула – Глупостей натворит еще с горя.
— Сидите, сидите! – соскочила Тоня – Я сама схожу.
Подхватив подол длинного платья, она быстрым шагом вышла во двор. Никого. Дверь в туалет распахнута, пусто.
Послышались крики. Слева, со стороны дома Антонины.
Женщина вышла со двора, и быстрым шагом поспешила назад, к своей избе.
— Дурак! – кричала Люда, громыхая кулаком по запертым воротам – Ты хоть знаешь от чего отказываешься?! Идиот!
Тоня сбавила шаг, посмурнела, и подошла ближе.
Руки, и щеки Люси, были выпачканы свежей краской от ворот. Волосы тоже. Лицо залито слезами.
Дорогой бюстгальтер валялся рядом, у ног.
— Чего ты там заперся?! – вновь заорала подруга, и застучала по воротам – Выходи! Думаешь ты лучше других?!
— Люся – тихо окликнула её Тоня – Ты чего делаешь?
— Выходи! – не обращая внимания на подругу, она снова принялась стучать кулаком – Все вы одинаковые! ВСЕ!
Вдруг сдавшись, она повернулась, и сползла спиной по воротам. Прилипшее к краске платье и волосы задрались, придавая ей абсолютно пьяный, и нелепый вид.
Затряслась от слез.
Чуть подумав, Тоня шагнула вперед и села рядом, подставив плечо.
Обессилено склонив голову, подруга уткнулась в него, и всхлипув еще пару раз, заснула.
Антонина подняла руку, стянула со своей шеи косынку, и обтерла ей лицо Люси от слез.
— Не они – тихо проговорила Тоня, глядя на восходящую луну – Это мы одинаковые. Верим всем без оглядки. Мужикам, подругам, детям. А потом, плачем.
Потом плачем…