На стене стучали часы, но стрелки двигались медленно. Они будто нарочно задерживали минуты и тем самым создавали настроение еще большего ожидания. Ждали все: и мать, и маленькая сестренка Светка, и Витька… На столе, накрытом белой скатертью, стояли тарелки, лежали новые вилки, которые доставались всегда только по праздникам, а в середине возвышался торт. Желтоватый крем, из которого были сделаны на нем цветы, уже не был таким твердым, как раньше.
«Забыл он, что ли? — беспокоился мальчик.— Хотя нет… Не может быть… Он же сам говорил, что купит на день рождения… самоходную пушку». Самоходка была его мечтой.
Все так же стучали на стене часы, а отца все не было и не было… Мать уже накормила на кухне Светку и отправила ее спать. Светка капризничала, не хотела уходить, все время повторяя:
— А как же день рожденья? Я очень хочу быть на Витином дне рождении…
Но мать была неумолима.
Витька подошел к окну, взглянул на темную улицу и долго стоял, положив ладони на холодный подоконник. Он почему-то вспомнил, что здесь совсем недавно стояла мать и так же, как он сейчас, смотрела в окно. Отец тогда еще сидел за столом и молча ел. Было тихо, лишь только изредка слышалось, как вилка, которую отец держит в руке, ударяется о тарелку.
Мать в последнее время обижалась на отца, что он часто уезжает то на учения, то в командировки, а она все одна и одна. А однажды, когда уже было поздно и Витька лежал в кровати, но не спал, услышал из коридора голос матери:
— Сколько можно так жить? Неужели кроме тебя некого послать?
Она разговаривала с отцом.
— Да, опять некого.
— Но ведь на этой неделе день рождения у Вити, а ты уедешь и не приедешь.
И надо же было Витьке в эту минуту кашлянуть! Он кашлянул, и они перешли на шепот, даже закрыли в комнате дверь. Больше Витька ничего не слышал, но те фразы, которые донеслись до него, запали. «Это что же? Значит, он уедет и не приедет?..— подумал он.— Как же так?..»
Витька припомнил сейчас этот случай и испугался: «А вдруг отец не приедет… Нет,— попытался тут же себя успокоить Витька.— Не может быть! Ведь он обещал в день рождения самоходку. День рождения как раз сегодня».
Витька еще раз взглянул в темноту улицы, но так ничего и не увидел. Высокий фонарь стоял далеко и освещал только дорогу, по которой изредка проходили люди.
— Написал бы бабушке письмо. Поблагодарил бы за посылку,— посмотрела на него мать,— Вон каких она тебе прислала яблок ко дню рождения…
Витька покосился на стол, как бы боясь, что яблок там не увидит, но крупная антоновка сразу же бросилась в глаза.
— Напишу.
«А и вправду, почему бы не написать? Делать все равно нечего. Отца еще нет».
Он достал из письменного стола бумагу и уселся писать.
Когда Витька кончил писать, отца еще не было. Он взглянул на мать, и она, поймав беспокойный, недоумевающий взгляд, переполненный какой-то недетской тоской и обидой, опустила голову.
— Может, чайку попьем с тортом, Витя,— сказала она, не поднимая глаз.
— Нет.
Так же как и раньше, медленно двигались стрелки, но часы стучали громко, даже как-то навязчиво, словно хотели, чтобы на них обращали внимание.
Когда отец вернулся, то все уже спали. В большой комнате стоял накрытый белой скатертью стол, и тарелки на нем были чистые, как будто их только что поставили. «Ждали… А я вот задержался…»
Он подошел к письменному столу и увидел письмо. «Дорогая бабушка,— начинались синие буквы,— спасибо тебе за посылку. Мы получили ее сегодня, в мой день рождения. На дне рождения у меня было очень весело, было много народу и папа подарил мне самоходку. А еще он сказал, что в воскресенье пойдет со мной и Светой в парк…»
Отец не дочитал письма, положил на стол разлинованный листок бумаги и сделал несколько шагов к окну. За окном была ночь.
В воскресенье они все вчетвером пошли в парк, и Витька катил на веревочке новенькую самоходку.
