Когда я лежала в роддоме, со мной рядом оказалась любовница, которую завёл мой супруг. Я узнала об этом совершенно случайно: мне подкинули записку с этой информацией. И не только её…
Меня разбудил плач какого-то левого ребёнка. Я проснулась и посмотрела на кровать. Так лежал свёрток, а на нём записка со следующим текстом:
«Карина, я прошу тебя забрать моего сына. Он был зачат от твоего мужа. Я, Ольга Филатова, официально отказываюсь от ребёнка и хочу, чтобы он жил с отцом. Умоляю, прими его и не ищи меня».
Случилось это давно, прошло уже тридцать лет. Мои сыновья уже совсем взрослые, у них свои семьи и даже есть дети.
Своего сына я назвала Сашей, а приёмного мальчика – Лёша. Муж до сих пор мне благодарен за то, что я согласилась принять этого ребёнка.
Каждый раз, когда у мальчиков был день рождения, мы водили их в парк на весь день, иногда ещё по пути заходя в кинотеатр. В год, когда им стукнуло по десять лет, мы поступили так же. Но в парке нас ждала неожиданная встреча.
Мы наткнулись на странную пьяную женщину. Она выглядела весьма плачевно, сидя на парковой скамейке с бутылкой пива в руках. Рядом с ней валялся кусок батона и дешёвой колбасы на клочке газеты. На вид это было не самое приятное зрелище, наглядно отражающее человеческое падение.
Она что-то прятала за пазухой, а когда увидела нас, подозвала к себе Лёшу.
– С днём рождения, сынок, – сказала она и протянула мальчику небольшую коробку.
И тут я узнала в ней ту самую Ольгу, с которой мне когда-то изменял муж. Я тут же отправила супруга с сыновьями в тир, а сама присела на лавочке возле женщины.
– Так прекрасно, – сказала мне она, – у тебя сложилась жизнь. Муж и два сына. А я всё потеряла. Никого у меня нет, ничего не сохранила после того, как своего сыночка тебе отдала, даже дом.
– Мы не сказали Лёше, что он приёмный, – сообщила ей я. – Не нужно ломать ему жизнь. Ты ведь хочешь ему добра? Отказная от тебя у меня имеется, мы сделали всё так, как ты пожелала. Пусть тайна остаётся тайной. Всё равно для тебя уже ничего не изменится, мы официально усыновили этого ребёнка.
– Я не хочу никому вредить, ни в коем случае, – грустно улыбнулась Ольга. – Просто мечтала посмотреть на сына в последний раз. Я уезжаю из города. Может быть, получится начать жизнь с чистого листа, что-то изменить. Я же на самое дно уже упала. Прошу тебя, Карина, передай подарок моему мальчику. Больше мне ничего от тебя не нужно. Я никогда вас не побеспокою, клянусь.
– Я его возьму, но ничего не обещаю. Решение останется за мной.
– Прости меня, пожалуйста. Пусть в твоей жизни всё будет хорошо, ты очень хороший человек. Любите друг друга. И моего сыночка тоже, умоляю! Он заслужил самого лучшего!
Мы попрощались, и я ушла к семье. По пути я заглянула в коробку. Там оказалась потрёпанная игрушечная машинка. Она была, очевидно, со свалки, это можно было заметить просто разок на неё посмотрев. Как могла дать такое своему сыну?
Я смотрела вслед Ольге, и моё сердце разрывалось от жалости к этой женщине. Утешало лишь то, что она поступила правильно: Лёше оказалось намного лучше с нами, чем было бы с родной матерью. Я оставила машинку на лавочке и вернулась к мужу и детям.
Мальчики катались на каруселях, а я тем временем всё рассказала супругу. Он понял, что Ольга уезжает, и успокоился, перестав опасаться, что та заберёт у нас своего сына.
До конца дня всё было хорошо. Мы были счастливы, как любая другая нормальная семья.
