Мои родители развелись, когда я был маленьким. Заботу, ласку я получал лишь от матери. Она старалась, чтобы отец не терялся и поддерживал со мной отношения, однако его это никогда не интересовало. Видимо, в полноценной семье мне не суждено было вырасти…
Он приходил ко мне всего на несколько часов. В мой день рождения
Папа не был постоянным человеком в моей жизни. А лишь тенью отца… видением. Мы болтали, игрались, я делился с ним своими успехами, он участливо кивал и хвалил меня, на том и конец. Но я его все равно любил, и мне нравились его визиты.
Вскоре после развода он женился повторно, поэтому у него было еще двое детей, с которыми я иногда играл на улице.
Когда я подрос, то смог видеть его чаще, чем раз в год. От малыша он еще мог сбежать, а вот от старшего школьника… На этих встречах я спорил о том, как он относился к моим братьям и сестрам и как относился ко мне.
Отец обожал других детей, брал их с собой в поездки, ходил на их школьные мероприятия. Нас он поддерживал только финансово, но мне не деньги были нужны. Я приглашал папу на все свои праздники, выпускные и т. д. Хоть бы раз пришел…
Хотя нет, он пришел на церемонию вручения моего диплома. Когда всё закончилось, сказал, что я уже взрослый и у него нет передо мной обязанностей. Заявил, что больше он ничего мне не должен.
Признаюсь, это больно. Я был его первым ребенком, и я ему не был интересен, к тому же он громко заявлял о неприязни к моей маме. Меня это ранило вдвойне, ведь она одна заботилась обо мне.
После этого он не отвечал на мои звонки и не связывался со мной десятилетиями
И вот в один день мне позвонила неизвестная женщина… Переспросила моё имя несколько раз и уточнила, знаю ли я о здоровье своего отца. Я ответил коротко:
– Этого человека нет в моей жизни так долго, что, боюсь, я его сейчас даже в лицо не узнаю. Не говоря уже о состоянии его здоровья.
Женщина начала взволнованно лепетать про то, что состояние моего отца ухудшилось и что другие дети на связь не выходят (а вторая жена давно развелась с ним), а сама эта женщина, хоть и живёт по соседству, больше не в силах поддерживать старика — за ним стало тяжело ухаживать.
Мой папа — в преклонном возрасте, поэтому я не удивился. Соседка провела около получаса по телефону, описывая, что с ним происходит и что им должны заняться родные.
«Почему я? Где сейчас его дети, которых он пригревал всю жизнь?»
Незнакомой собеседнице не понравилась моя реакция, и она воскликнула в сердцах:
– Будьте же милосердны, в конце концов! Если это для вас такой груз, то наймите кого-то или сдайте его в пансионат! Каким бы человеком он ни был, его Бог достаточно наказал! Больно видеть, когда под носом человеческая душа увядает… — и бросила трубку.
Вскоре после этого женщина мне перезвонила и извинилась за проявление эмоций. Я принял извинения и пообещал, что поговорю с семьей и приму решение в скором времени.
Итак, я нашел сводных брата и сестру. Но разговор не был приятным…
Сестра уехала за границу и забрала мать. Подметила, что отец сам от них ушел. Брат же, как выяснилось, болен и не может сейчас взвалить на плечи еще и престарелого отца. Как удобно всё складывается для них!
Я всё равно стал искать места… Просто чтобы узнать. Оказывается, эти заведения неприлично дорогие. И вот попытался поговорить с сестрой. Напомнил ей, что они были его любимыми детьми и им нужно о нём позаботиться, это их долг, пусть они и далеко.
Тем не менее они хотят, чтобы я платил свою часть за его пребывание там. Якобы потому, что «меня в юности отец частично обеспечивал».
Я сказал сестре, что не могу позволить себе платить столько ежемесячно. «Он мне почти не был отцом, — говорю , — и вы обязаны взять ответственность на себя. Я не вижу объективных причин участвовать в этом!»
Прежде чем я повесил трубку, сестра сказала, что подаст на меня в суд за халатность. Что? Пфф, без слов…
Что же тогда остаётся? В душе я понимал, что и сам не знаю, как сложится моя старость. До нее не так уж и далеко. Проявлю ли я неблагодарность, если откажусь оплачивать проф. уход за отцом?
Я не знаю, как ко всему этому относиться. Он был родителем, но не моим. Папа четко дал понять, что я был скорее бременем для его жизни, чем любимый ребенок. Должен ли ответить ему так же или проявить милосердие?
