— Мама, а ты в детстве любила мороженое? – спрашивает Игорёк, в предвкушении разворачивая фруктовый рожок.
— Конечно, — улыбаюсь, приглаживая растрёпанные волосы сына.
Мороженое, конфеты… обычный суп в своём детстве мне и то удавалось поесть не каждый день. Яркой вспышкой вспоминается один из весенних воскресных дней 1989 года. Ручейки талой воды размывают оттаявшую землю. Таня, Оля и я спрятались за забором ветхого барака. Сидя на куче прогнивших досок, мы едим морковь. Морковь, которую украли сегодня в погребе соседей. А потом постарались отмыть в этих самых ручейках талой воды. Красть не хорошо, я знаю это в свои шесть, но мама с папой опять пью уже несколько дней. Еды дома нет. Да и вообще лучше не попадаться на глаза пьяному отцу. Есть очень хочется, поэтому это вынужденное воровство.
Таня старше, она ходит уже во второй класс. Мы с Олей мечтаем поскорее вырасти и тоже пойти в школу. Там можно узнать много нового. Мама, когда трезвая, рассказывает, что она хорошо училась, окончила школу с золотой медалью. Она знает много сказок и стихов. Раньше она рассказывала их нам перед сном. Когда ещё не пила с отцом. Таня уже иногда учит меня писать и читать. Оля тоже старается рисовать палочки и закорючки. Ей всего четыре. А ещё в школе можно есть каждый день. В садике тоже хорошо кормят, но мама порой забывает нас туда отвести. Таня ходит в школу сама. И когда мама не ведёт нас в сад, Таня приносит нам хлеб или булочку.
Почти каждый день мы бродим по нашей улице и чуть дальше, в поисках пустых стеклянных бутылок и картонных. Но находим их не так много, потому что в конце нашей улицы пункт приёма всякой всячины. Об этом знают все соседские дети. Они тоже собирают бутылки и картон, а на вырученные деньги покупают жвачки и конфеты. Так, для развлечения. Мы покупаем хлеб. Жвачку я не пробовала ещё ни разу. Видела только в магазине. Если со стеклянной бутылки смыть этикетку, то за неё дадут немного больше. Всё в тех же лужах, мы отмываем бутылки. Соседские ребята смеются над нами и дразнят. Друзей у нас нет. Только мы трое. Совсем скоро лето…
Летом Таня не ходит в школу. И нас всё чаще оставляют дома. Потому что мама спит или пьёт. Отцу уже давно на нас наплевать. Таня рассказывает, что, когда Оли ещё не было, а я была младше, мама не пила. И папа не пил так часто.
Но когда пил, они с мамой ругались. Несколько раз он бил маму, сильно, по лицу, а когда она упала, пинал ногами. Таня тащила меня в шкаф, где мы сидели дрожа. Защищать маму боялись, потому что и нам доставались тогда больнючие тычки и подзатыльники. Несколько раз, мама успевала схватить нас в охапку, и мы втроём убегали на улицу. Ночью, на холод и ветер. Прятались так же за забором. Мама рассказывала нам сказки, чтоб мы не плакали от страха. А ещё рассказывала, что они с отцом познакомились в школе. Мама была отличница, и папа учился хорошо. Они полюбили друг друга и поженились сразу после школы. Отец не смог поступить в институт. Потому что скоро должна была родиться Татьяна. Нужно было зарабатывать для семьи. Мама тоже не пошла учиться дальше. Думала потом, когда устроит Таню в садик. А потом стали ждать меня. В то время, конечно, ещё было непонятно, кого джут, в общем, сначала родилась Таня, потом я. Отец начал приходить домой злым, агрессивным. Обвинят маму, в том, что из-за нас не смог учится, и ему приходится загибаться разнорабочим на стройке. Начал выпивать. Всё чаще дома были ссоры, взаимные упрёки. И, тем не менее, мама забеременела в третий раз.
Не знаю, сколько времени прошло, но мы стали замечать, что мама больше не бранит отца за пьянство. А порой присаживается выпить вместе с ним. Раз, другой, дальше больше. Отца погнали со стройки. Мы перебивались его случайными заработками. И, как потом оказалось, не только ими. В те дни, когда мама не пила, а они ещё случались, она вспоминала о нас. Так записала и собрала кое-как Таню в школу, когда пришло время. Можно вспомнить много печальных моментов, но не хочется. И сколько бы мы так прожили, неизвестно. Но однажды, в то лето, когда мы с сёстрами вернулись домой, вместо пьяных родителей, нас ждали люди в форме. Отец воровал, привлёк к этому и маму. На чём-то они погорели. Отец пустился в бега. Маму арестовали. За нами приехали, чтоб забрать нас в детский дом.
В детском доме свои порядки. Привыкать было тяжело. Но там всегда была еда, тепло, чистая одежда, книги со сказками, которые мы так любили. Маму посадили. Отца мы больше никогда не видели. И не знаем, что с ним случилось. А вот маму… Я увидела её четыре года спустя. В нашей детдомовской столовой. Однажды мы пришли на завтрак, а посреди зала в белом халате и фартуке с подносом в руках. Словами не передать, какой восторг и счастье мы все испытали я, Таня, Оля и мама. После освобождения мама устроилась сюда мойщицей посуды. Чтобы видеть нас хоть тут в столовой. В родительских правах ей пока отказывали. Что бы забрать нас, нужно было показать органам опеки, что мама встала на путь исправления. Каждый день стал теперь светлее и теплее. Мы мечтали, как вскоре заживём все вместе – дружно и счастливо. И мама никогда больше не будет пить. Будет заботиться о нас, а мы радовать её своими успехами. Эта мечта вдохновляла и нас и маму. Но ей не суждено было исполнится. Маму сбила машина, когда она возвращалась домой после смены. Мир рухнул. Мечты, надежды – всё рассыпалось прахом. Мы снова остались втроём. Поддерживая друг друга мы не сломались и перед этим испытанием.
Прошли годы. Мы с мужем ждём второго сына. У Татьяны с Андреем растёт замечательная дочка. Кстати, Андрей вырос с нами в детском доме. Помню, как в первый день, нашего там пребывания, когда мы стояли, робко глядя на других детей, Андрей подошёл к нам и сказал: «Не бойтесь, со мной вас никто не обидит». И с тех пор он всегда был рядом с нами. А Оля у нас – карьеристка, как она сама о себе говорит, конечно, в шутку и всегда с улыбкой. Она педиатр, в том детском доме, где мы выросли. Большой карьерой и не пахнет, но Оля обожает свою работу. Любит и лечит каждого ребёнка, как родного. Мы часто собираемся все вместе, нашей большой семьёй. Я смотрю на своих сестёр, на наших детей и мужей и знаю, что в этом и есть счастье. И чувствую, что каждый за нашим общим столом думает то же самое. А мороженое…Первый раз я попробовала его в четыре года, а потом только в шестнадцать…
