«А на выходных он устроил черт знает что! Мы с дочкой пошли в кино, ну просто развеяться, мелодрама какая-то… Уже из кино я ему написала, чтобы вымыл посуду хотя бы. И что? Возвращаемся. На кухне он сидит с дружком, бухают. Ой, говорит, я не думал, что вы так рано! А времени уже одиннадцать вечера. Ну я обоих выгнала тут же! Хотя он вернулся спустя час».
С Таней мы познакомились в странных обстоятельствах. В поликлинике, куда оба пришли на вакцину. Сидели, ждали очереди в маленьком коридоре. Миловидная, светловолосая – я ей чуть улыбнулся: мол, не бойтесь! Вдруг она сама заговорила со мной:
«А вы уже вторую, да? Извините, а жена ваша делала?»
Да, отвечаю, делала.
«Вот нормальные люди! – воскликнула Таня. – А я своего дурака не могу затащить. Он говорит, что все это обман и лучше водки прививки нет».
Ну так многие говорят, отвечаю, у вас не какой-то оригинал.
«Ой нет, вы его просто не знаете! У меня кошмарный муж».
Потом мы сидели в отдельной комнате, уже после вакцины. Может, я Тане чем-то понравился, а скорей – увидела человека, которому можно было просто выговориться. Даже назвала свое имя. Мы же иногда бываем вдруг откровенными с совсем посторонними людьми, находя в чужом спонтанного психотерапевта. Особенно женщины склонны к такому.
Мы были в комнате вдвоем, так что, учитывая клиническую обстановку, все это действительно чуть походило на сеанс у психотерапевта.
Таня рассказала, что муж сменил уже вторую работу за год. Вообще он по специальности повар. Когда у них двадцать лет назад случился роман – Таня была уверена: надежный человек с хорошей профессией. Даже подумывала в будущем открыть семейное кафе. Но муж вскоре объявил, что эта работа ему не нравится, что суеты много, а денег мало. И после этого был охранником, курьером, таксистом, бог знает кем еще. В такси дела пошли неплохо, но выгнали за пьянство.
Хорошо, говорю, но может он дома готовит?
«Смеетесь? – отмахнулась Таня. – Он давно сказал, что плиту ненавидит. И что вообще это женское дело. Да ладно готовка – он же вообще ничего не делает! Недавно в шкафу сломалась эта штуковина, ну палка, на которой одежда висит… Я месяц просила его сделать. Он лишь «угу-угу», и так ничего не сделал, я попросила соседа-пенсионера».
Я слушал, кивал. Уже можно было уйти, положенное время закончилось, но Таня говорила и говорила, все более страстно. Нельзя прерывать женщину на грани нервного срыва.
Портрет мужа выходил отвратительным. Я спросил осторожно про дочку, ее отношения с папой.
«Да она стыдится его давно! Ей уже семнадцать, она как-то попросила у него чуть денег на какую-то свою девичью чепуху, он не дал. Это ж как для девчонки обидно!»
Наконец я решился. Задал Татьяне самый главный вопрос. Неизбежный в такой ситуации.
Скажите, говорю, а зачем тогда вы с ним живете? Зачем терпите?
Таня растерялась. Взглянула на меня, потом в окно, потом снова на меня.
Так зачем, спрашиваю опять. Зачем вам этот кошмарный муж?
Таня усмехнулась: «Знаете… Вы задали ужасный вопрос. Я ведь сама избегаю его много лет. Думаю, я просто боюсь. Ведь страх быть одной, разведенкой – это чуть ли не главный наш страх. Я уж вам напрямую. Поэтому мы терпим все. Иногда я бываю на пределе, уже не выдерживаю, готова прогнать или сбежать. А потом думаю: страшно. Двадцать лет ведь. И как буду дальше? Наверно, глупость, но это словно проклятие. – Она резко поднялась. – Ладно… Пойду. Мне еще в магазин. Извините, что заболтала. Чепуха это все. Все так живут, ничего. Мы – не хуже, не лучше».
Алексей БЕЛЯКОВ
