После неожиданного визита сына, Наталья Андреевна начала нервничать. Ей совсем не хотелось проводить свое свободное время с внуками. Одно дело, когда раз в месяц приезжаешь к ним в гости на часок, другое просидеть с ними весь день. «Может притвориться, что давление поднялось. Не будут же они винить меня в этом?», — на секунду промелькнуло у нее в голове.
Подруга, сидевшая рядом с ней в беседке, поежилась от поднявшегося ветра. И заметив молчаливость собеседницы откланялась. В такие моменты Галочка старалась не трогать близкую подругу, потому что это было бесполезно.
Наталья проводила гостью, и убрав в беседке следы их трапезы, ушла в дом.
Мыть посуду вовсе не хотелось и поэтому укутавшись в теплый плед, она расположилась перед телевизором. Тишина и спокойствие, вот что нужно, когда тебе немножко за пятьдесят.
Была бы жива ее матушка, то презрительно рассмеялась ей в лицо в лучшем случае. Наталья Андреевна часто вспоминала свою мать.
Отношения с ней всегда были неважными. Уже с детских лет она требовала от нее слишком многого: «Застирай одежду Наташа», «Убери у кур», «Вытряхни ковры», «Помой посуду». А после того, как Наташа выполняла «приказы», мать начинала придираться.
«Кто так застирывает одежду? Неумеха!», «Кто так у кур убирает? Все говно пораскидала!», «Лупи по ковру! Активнее!», «Вся посуда жирная! Опять за тобой, неумехой, перемывать придется!». Придирки, придирки, придирки.
У Натальи Андреевны начала разбаливаться голова от воспоминаний. По телевизору, показывали какую-то ерунду. Размалеванные девицы с голыми частями тела прыгали по экрану, как ужаленные, поднимая рейтинг каналу. «Кажется какое-то шоу-талантов, точнее шоу — «посвети своей задницей перед миллионной аудиторией», — фыркнула женщина.
У нее тоже был талант. Она прекрасно рисовала, начиная от пейзажей заканчивая сложными портретами, с прорисовкой до малейшей детали.
Как-то весенним ранним утром, она вышла на террасу и достав листок размера А3, принялась творить. Ее восхищала природа вокруг, каждая травинка, каждая росинка, каждая букашка. А какой восхитительный рассвет был в тот день, переливы красок заставляли ее сердце замирать от восхищения. К ней пришла муза и будучи молодой девушкой она с радостью отдалась порыву.
Столь прекрасное утро было нарушено очередной претензией от матери.
— Что калякать расселась? У тебя экзамен послезавтра. Почему вместо того, чтобы сидеть заниматься, ты занимаешься не понятно чем. Ты вообще думаешь о будущем? На кого учиться пойдешь после школы?
— Я хочу быть художницей! – как-то с вызовом ответила Наташа.
— Пожалуйста, занимайся в свое свободное время хоть рисованием, хоть танцами. Но о жизни подумай! Ты видишь времена какие? Чтобы выжить нужно иметь руки или голову, а не тешить себя ложными надеждами на сомнительную профессию, которую сложно таковой назвать.
Наташу охватило зло. От гнева перехватило дыхание, накопилось… Ее голову будто повело в сторону, глаза начали гореть огнем. Не было сил сдерживаться. Девушка резко вскочила, опрокидывая краски, которые в свою очередь начали заливать начатый пейзаж и громко закричала.
— Ты не мать, ты дрянь! Ты настолько мерзкая, что отец ушел от тебя! Только из-за тебя я живу в лишениях! – со злостью Наташа резала маму словами, — Да чтобы ты подавилась своими нравоучениями!
Мать не веря своим словам, ошалело смотрела на дочь. Каждое ее слово оставляла рубец на ее сердце.
Наташа победно посмотрела на женщину, начиная входить в азарт.
— Знаешь, если меня не будет кормить мое творчество, я лучше в проститутки поддамся. Чем буду руками работать за гроши.
— Наташа, ты не имеешь никакого права со мной разговаривать! – сказала побледневшая мать.
— А кто имеет? – набирала обороты девушка. – Отец, который ушел к нормальной женщине? Чтобы не жить с вечно недовольной страшилой. Или моя покойная сестра, которая свела счеты с жизнью, потому что…
Резкая пощечина остановила, поток слов девушки. Мать такое стерпеть не могла. Теперь Наташа смотрела на женщину огромными глазами. Словно протрезвев от удара, она издала глухой стон. Мать ушла.
Весь день Наташа не находила себе место. Рисовать больше не хотелось. Учеба никак не шла в голову, и словно на иголках она вскакивала от каждого шороха, надеясь, что сейчас в комнату к ней войдет мама и все будет хорошо.
С наступлением ночи Наташа тайком пробралась на кухню, ей не хотелось попадаться матери на глаза. Она просто не смогла бы посмотреть той в глаза. К удивлению девушки, ни в холодильнике, ни на столе не было еды. Так и пришлось Наташе ложиться спать голодной.
На следующее утро, когда девушка проснулась, первым ее принятым решением было извиниться перед матерью. Сделать она это решила красиво.
Наташа не поленилась и напекла блинчиков, украсив их вареньем и листочками мяты, как однажды она видела в одной из газет, что приносил почтальон.
Сварив свежий кофе и добавив туда щепотку корицы, она отправилась к матери в комнату. Держа поднос с едой в одной руке, она аккуратно постучала в дверь. Никто не ответил.
— Мама… Это я… Мне немножко тяжело, помоги открыть дверь, — сказала Наташа в пустоту.
И не выдержав тишины навалилась боком на дверь.
Поднос выпал у девушки из рук и разлетелся на осколки. Перед ней лежало уже бездыханное, бледное тело матери. Девушка опустилась на колени, острые осколки вонзались в кожу, но она будто бы этого не замечала.
— Мама… — шептала девушка, — мамочка моя…
Наташа взяла мать за плечи и начала трясти. Слезы градом сами по себе стекали по ее щекам.
— Ма-ма-мочка прости-ти ме-меня… — рыдала девушка. Вскоре рыдания перешли в крик. Она кричала от душевной боли, сидя среди осколков в лужице собственной крови, до тех пор, пока не сорвала голос.
Наталья Андреевна встрепенулась от воспоминаний, как от огня. У каждого в шкафу есть скелеты. У кого менее безобидные, а у кого огромные разрывающие душу на кусочки. Такое не расскажешь друзьям, даже с близкими людьми не поделишься… А носить такое бремя бывает невыносимо.
У женщины действительно поднялось давление, в висках застучало, и она заковыляла на кухню, чтобы выпить лекарство. Впереди ее ждала бессонная ночь полная слез и сожалений.
