Почему она выбрала его — думал Сергей, — ведь такой плюгавенький, в чем душа держится

Никто не встречал Платонова. С маленьким чемоданчиком в руках Платонов шел быстро, не замечая за тропой красоты леса. Он старался не думать о том, что его тревожило вот уже два года, хотел, но не мог выбросить из головы одну и ту же неотступную мысль.

Он еще в Москве узнал, что Смолин после учебы вернулся на его место — председателем колхоза. Все было правильно. Никакой обиды в этом он не видел. Другая горечь, такая, что и не выскажешь ее, целиком завладела им.

Может быть, сегодня придется встретиться и с ним и с ней. Он и от себя не скрывал, что боится этой встречи, особенно с ней. Совсем недавно во всем винил только ее. Не поверил, узнав в Москве о их свадьбе. Ведь так близка была Вера. Она сама предлагала пожениться еще до поездки в Москву. Он знал, как она любит его, вернее, любила, и поэтому не торопился со свадьбой. Все решал он. Вера и здесь согласилась с ним.

Ему нравилась покорность Веры. Вспомнил, как однажды он не торопился заканчивать заседание правления, зная, что у мастерских она будет ждать. Так велел он. В тот вечер он ушел из конторы последним, и было вдвойне приятно, что Вера дождалась, не обманула его. Она тогда немножечко плакала, но и слезы высохли быстро, потому что он не любил их…

Смолина он не винил. Как-то и в голове не укладывалось, что этот щупленький, невзрачный человек стал ее мужем. Выбирала она, только от нее зависело все. Но и он хорошо знает его, знает, за что можно полюбить Виктора: за ум, за честность, за веселый и открытый нрав. Если бы не она выбрала Смолина, он бы сказал: «Не с красотой с человеком жить». А сейчас он невольно сравнивал Смолина с собой и еще больше удивлялся и терялся в догадках, почему тот взял верх.

Платонов поднялся с пня, шагнул на дорогу и остановился. Из-за поворота вынырнул «газик». Машина затормозила. Никто не выходил из машины. Грязное лобовое стекло мешало разглядеть, кто сидит в ней.

Скрипнула дверца, и на дорогу ступил тот, кого совсем не хотел встретить Платонов, вернее, не ожидал встретиться с ним вот так быстро и неожиданно, совсем не подготовившись к этому.

Навстречу шел Смолин. «А постарел как отметил про себя Платонов. — Укатали сивку… Кого ты, Веруха, выбрала…»

— Здравствуй, Сергей… — Смолин первый протянул руку и, чувствуя в ответ вялое рукопожатие, добавил:— Иванович.

Платонов не отвел глаза. Забыл, что все еще держит руку Виктора, вспомнил и разжал пальцы. Взгляд Смолина был спокоен, будто и не произошло ничего между ними, словно только вчера они сидели вместе за одним дружеским столом. В этом-то спокойствии Сергей и уловил скрытую тревогу, настороженность и, чтобы не показывать своего замешательства, проговорил:

— Здравствуй, Виктор Петрович…

Смолин и Платонов сидели позади шофера и разговаривали о колхозных делах, зная, что другой разговор еще впереди, зная, что ему быть. Понимали друг друга с полуслова.

Дорога завернула к селу. Дорохово было рядом. Два года назад, когда прощался с Верой, так же кружили в небе грачи. Это он хорошо помнил. Она еще сказала ему тогда: «Улетают, но обязательно вернутся. Вот и ты улетаешь…» Неужели в этих словах был какой-то смысл? Да, она, наверное, чувствовала, какой будет разлука. Он этого не понимал. Не думал, что Виктор перейдет ему дорогу. Когда-то считал его лучшим другом. Платонов покосился на Смолина. «Постарел же ты, брат, в свои тридцать. О чем думаешь? Спокоен? Врешь! Обоим ведь нелегко. Ждешь, как побыстрей распрощаться».

Машина въехала в Дорохово, тормознула, пропуская гусей, и Сергей еще раз взглянул на Виктора. Жгучая ревность вдруг обожгла лицо. Вот он, соперник; соплей перешибешь, тридцатилетний старик, душа в чем держится. Почему она выбрала его?

«Газик» остановился у дома председателя. Платонов не успел поблагодарить Смолина, растерялся, увидев Веру, сбегающую с крыльца Она еще не видела Сергея, поцеловала в щеку Виктора и торопливо спросила:

— Ну, что же ты так долго, Витя? Заходи.

И Виктор, не стесняясь Сергея, поцеловал жену, повернулся к машине:

— А у нас, Вера, гость. Приглашай в дом.

Вера нагнулась, чтобы лучше рассмотреть, кто сидит в машине, приветливо улыбнулась и узнала Сергея. По щекам ее мгновенно разлилась бледность, но она тут же справилась с собой, отступила на шаг, вернулась к машине.

— Милости просим, Сергей… Сергей Иванович. Мы гостям завсегда рады.

Замужество ничуть не изменило Веру, Сергей исподволь наблюдал за ней. Ему нравилось, как ловко управляется по дому его бывшая невеста, и он злился сейчас на то, что невольно любуется ею и завидует Смолину. Ревность продолжала жечь, и он, жалея ее , подумал, что напрасно пришел к ним в дом.

Стол заполнялся закусками, а Вера в хлопотала, добавляя и добавляя их. Виктор умывался на кухне. Платонов ухмыльнулся, представив себя на месте Смолина. «Не весело встречать такого гостя, зная и его и ее прошлое. Делает вид, что занят, а у самого ушки топориком…»

Вера спрашивала, Платонов отвечал.

— Учиться кончил?

— Да.

— Домой, значит…

Она не спросила его насчет работы, но Сергей чувствовал, что и ее и Виктора интересует, а может, и тревожит это.

Виктор молча наполнил стопки, и все трое молча их подняли, не зная, за что пить. Чокнулись. Первая спохватилась Вера, наклонила голову в сторону Сергея:

— С приездом. — Она выпила, закашлялась. И здесь его опередил Виктор, подавая жене вилку.

Потом выпил Виктор. Вера торопливо наколола на вилку огурец и протянула мужу. Платонов заметил это и снова ухмыльнулся: «Хоть бы при мне постеснялись…»

Разговор не получался. Каждый делал вид, что занят едой — не до разговора. Вера и Виктор продолжали ухаживать друг за другом, и это начинало раздражать Платонова. Назло Виктору он следил за каждым движением Веры, и она смущалась от этих взглядов, краснела.

Телефон зазвонил протяжно, сразу наполнил звуками дом, поднял из-за стола хозяина.

— Слушаю. Да. Во сколько? Когда, спрашиваю. Виноградова вызвали?

Смолин спокойно слушал телефон, но было видно, что он встревожен чем-то, что его уже дома нет. Свободной рукой он застегивал ворот, тянулся к гвоздю, где висела фуражка.

— Вася знает? Сейчас буду. Позвони в район. На ферму никого лишних.

Смолин торопливо накинул тужурку, надел резиновые сапоги и, увидев в окне свет автомобильных фар, вспомнил о Платонове и Вере:

— На Титовской ферме еще корова пала. Похоже — ящур.

У порога Смолин задержался, но, видя, что Платонов не собирается с ним, толкнул дверь.

Платонов остался назло. «В Титове мой дом. Пусть едет он — председатель… Что ты испытываешь, хозяин, закрывая за собой дверь? Только ли ящур в мыслях? Сам пригласил…»

Платонову нравилось сейчас смотреть на растерянную, встревоженную Веру. Шум машины стих за окном, и с кухни отчетливо послышался стук капель, падающих из умывальника в таз.

Вера повернулась от окна. Заглушая стук капель, проскрипела половица. Платонов поднял голову и встретился с глазами Веры. Она так и стояла у окна, бледная и настороженная. Он молчал, ждал: она должна сказать, почему получилось так, почему он в ее доме всего-навсего гость. Вера молчала. И, вдруг Платонов сам увидел в ее настороженных глазах то, что никогда раньше не замечал в них: холодное равнодушие и боль. И два года назад было так? Когда она поняла это? Когда кружились грачи?

Сергей так и сидел, не смея подняться из-за стола. «Думал унизить ее и его, оставшись в их доме, получилось наоборот. А Виктор? Даже не подождал, не побоялся одних оставить. Кто ж над кем смеется.» И тогда Платонов понял, что и поцелуи у дома, и взаимные ухаживания за столом не были разыграны для него. Это было то, чего всегда не хватало в их отношениях с Верой.

Платонов потихоньку встал, боком протиснулся к вешалке и, застегнув дорогой плащ, нагнулся за чемоданом и ушел.

 

Источник

Понравилось? Поделись с друзьями:
WordPress: 9.8MB | MySQL:86 | 0,205sec