— Ба-а-абушка, ну давай раскрасим картинку, — канючила шестилетняя Настя, — ты же обещала. Ба-а-а…
Людмила Павловна действительно обещала. Но сейчас ей нужно было достать из стиральной машины и развесить бельё. А двое младших мальчишек четырех и двух лет уже успели разбросать по всей комнате конструктор, стянуть с дивана на пол все подушки и теперь с визгом тянули в разные стороны лохматого зайца.
— Настюша, солнышко, поиграй пока с малышами, — она погладила внучку по кудрявой русой головке, — скоро уже мама придёт. Тогда и раскрасим.
Расстроенная Настя надула губки и села в угол дивана, сердито пробурчав, что мама будет только ругаться и ничего раскрашивать с ней не будет.
Настя всё предсказала довольно точно. Уже с порога Жанна сообщила, что безумно устала, просто ноги не держат и, вымыв руки, закрыла за собой дверь спальни. Ей нужно немного отдохнуть, не до картинок ей. Почему с бабушкой не раскрасили за целый день?
Людмила Павловна, наконец, закончила с бельём, собрала конструктор, подняла на диван подушки и усадила всю шумную компанию за стол рисовать. Краем уха она услышала, что Жанна уже гремит посудой на кухне. Свою дочь она знала очень хорошо и то, что Жанна чем-то недовольна почувствовала сразу.
Сегодня ей не понравился суп. Слишком густой и слишком жирный. Детей кормить таким супом нельзя. А времени и сил на готовку неё совсем нет. Придется кормить тем, что есть.
— Ну неужели было сложно сделать так, как я просила, — выговаривала матери Жанна, — Ну ты же знаешь, как я устаю, мам. Ну зачем всё усложнять?
Людмила Павловна опустилась на стул в кухне, прислонилась спиной к стене и закрыла глаза. На неё саму внезапно навались такая свинцовая усталость, что даже не было сил ответить дочери. Она всё знала и всё понимала. Была бы она иначе здесь?
Ей 66 лет, позади неудачный брак, депрессия и развод. Но в какой-то момент Людмила Павловна посмотрела на свою жизнь и поняла, что оставшееся время, отмеренное ей свыше, она наконец-то может прожить по-другому.
Прежде всего она уволилась с работы. Да, стало тяжелее материально, ведь зарплата была хорошей прибавкой к пенсии. Зато у неё появилось время погулять в парке, пообщаться с подругами, почитать, да и просто спокойно поваляться в постели по утрам и никуда не спешить. Людмила Павловна впервые за свою жизнь была счастлива.
Но долго её эйфория не продлилась. Дочь, жившая с семьей на другом конце города, не смогла скрыть удивления, когда в очередной свой приезд узнала об увольнении. Вместо радости за мать явно читалось тщательно скрываемое недовольство. Раньше Людмила Павловна неплохо помогала Жанне, отдавая её бОльшую часть своей зарплаты. Дочь находилась в декретном отпуске с третьим ребенком, на одной зарплате мужа им было сложно. Работа у зятя была физически тяжелая и подработок он в принципе не рассматривал.
Жанна сначала уговаривала мать найти другую работу, полегче и ближе к дому и когда та сказала, что не собирается пока больше работать, обиделась. У них случился неприятный разговор, в котором Людмила Павловна сказала, что ведь денег она у дочери не просит, а им бы пора самим себя обеспечивать. Жанна обиделась и уехала. Людмила Павловна, конечно же, пожалела о сказанных сгоряча словах. С дочкой они всегда находили общий язык, а тут вдруг такой разлад.
Но через две недели Жанна позвонила сама, попросила посидеть с детьми. Она нашла подработку. Несколько раз в неделю Жанна берет заказы на уборку квартир. Спокойной размеренной жизни Людмилы Павловны пришел конец. Два-три раза в неделю она едет на другой конец города присматривать за внуками. А ещё убрать, постирать, приготовить еду. Уборка квартир, часто очень запущенных, отнимает у дочери много сил и она теперь ничего не успевает. На очередь в детский сад Жанна не становилась, так как не собиралась выходить на работу. А сейчас это стало еще одной проблемой.
Людмила Павловна в последнее время все чаще и чаще задумывается о том, как сказать дочери, что она готова иногда помочь ей с детьми, но становиться приходящей прислугой, которой к тому же без стеснения делают выговоры, она не желает. После таких поездок Людмила Павловна пару дней приходит в себя, а нужно уже ехать вновь.
В долгих своих внутренних диалогах, Людмила Павловна напоминает себе о том, что не за горами старость. И если она откажет дочери в помощи, то может ли рассчитывать на неё сама, когда это станет необходимо? Да и дочь с внуками — единственные её родные люди, не считая сестру, живущую за тысячи километров в другой стране.
— Ну что ты так расстроилась из-за этого супа? – открыв глаза, примирительно ответила дочери Людмила Павловна, — У меня там еще каша есть. Гречневая. И блины. Есть чем накормить.
— Блины с творогом? – Жанна заметно оживилась, — И когда ты только успела, мам? Вот спасибо!
Блины Жанна любила с детства. И вот уже на плите свистит пузатый чайник. В кухне гвалт и суета. В ход идет и густой суп, и гречневая каша с молоком, и горячие румяные блины. Людмила Павловна любуется на уплетающих с аппетитом внуков, на улыбающуюся ей дочь и думает, что наверное надо просто немного потерпеть. Отложить разговор. Всё наладится. Всё обязательно наладится.
КОНЕЦ
Уважаемые читатели, а как вы думаете, наладится? Нормальна ли вообще ситуация, когда бабушки и дедушки становятся по умолчанию няньками для внуков? Наверное, и у сторонников, и у противников этой точки зрения найдутся свои аргументы.
Только вот получается тогда, что жизнь для себя — это несбыточная мечта. Как у нашей героини, когда в свое время она жила для дочери, теперь должна заниматься внуками. А часики тик-тик… А может это и есть настоящая жизнь? Иначе какой смысл в семейных отношениях, если тебе не придут на помощь…
А как решен этот вопрос у вас? Нянчите внуков или живете для себя?
