Иван Николаевич утром сходил в магазин за продуктами. Накормил кошку Машу, приготовил на завтрак глазунью, заварил в турке кофе и сел завтракать со своей супругой Антониной Павловной.
Завтрак, по традиции, готовил Иван Николаевич, потому – что Антонина Павловна преподавала в общеобразовательной школе русский язык и литературу, а потому допоздна засиживалась за проверкой заданий учеников. Иван Николаевич преподавал теорию машин и механизмов в Университете.
Были супруги интеллигентными людьми, вежливыми и спокойными. За долгую совместно прожитую жизнь они между собой ссорились пару раз, да и то без повышенных тонов и крепких выражений. Жили они вдвоем в обычной панельной пятиэтажке в спальном районе города. Дети их выросли и разлетелись.
Общаются с родителями в основном по телефону.
После завтрака Антонина Павловна засобиралась в школу, а Иван Николаевич устроился за компьютером. Ближе к обеду, он достал из кладовки рюкзак и стал в него собирать рыбацкие принадлежности. Сегодня у него был отгул, и Иван Николаевич собрался ехать на постоянное место, к затерянному в лесу небольшому озеру. Антонина Павловна привыкла к его причуде с молодых лет. Рыбы он приносил мало, заявляя супруге, что таким образом отдыхает от будней.
Собрав все необходимое в рюкзак, Иван Николанвич оделся, взял удочку и направился на остановку. Доехав до автостанции, Иван Николаевич купил билет и присел на лавочку под навесом, в ожидании автобуса. К платформе подали старенький ПАЗик, с провисшими рессорами, и Иван Николаевич уселся на свое место, возле окна. Автобус, неспешно, тронулся вон из города, фыркая и переваливаясь с боку на бок, словно пожилая тетка, разомлевшая после бани.
Посреди недели пассажирами были, в основном, дачники, возвращавшиеся из магазинов с покупками. Маршрут автобуса проходил через садовые товарищества. Высадив садоводов, ПАЗик тронулся дальше по маршруту. В салоне кроме Ивана Николаевича остались загорелые супруги с дорожными сумками, видимо возвращавшиеся из дома отдыха, и женщина лет тридцати с двумя детьми, мальчиком лет пяти и грудным ребенком на руках.
На нужной остановке Иван Николаевич вышел из автобуса, а следом женщина с детьми. Он помог женщине выйти и предложил помочь донести ей сумки до деревни, расположившейся на взгорке в километре от дороги. Женщина отнекивалась, но Иван Николаевич вежливо настоял на своем. Проводив ее до дома, он вернулся на трассу и углубился в лес с противоположной стороны.
Пройдя порядка трех километров, Иван Николаевич вышел на берег озера. Расчехлив удочку, он забросил крючок с наживленным на него червем, и присел на поваленное дерево, ожидая поклевки. «
Доброго здравия, Иван Николаевич» — раздался девичий голос: «Наконец – то наведались, а то тоска здесь несусветная, разве что с рыбами общаться. Да что с ними балакать – то. Молчат, да буркалы таращат».
Из кустов возле берега вышла русалка местная Анфиса и присела рядом с Иваном Николаевичем.
Анфиса жила дворовой девкой у местной помещицы. Однажды она случайно обронила молочник из хозяйского сервиза и, чтобы не быть до смерти запоротой конюхом Мироном за провинность, в лес убежала. А когда поняла, что не скрыться ей от преследователей, утопилась в лесном озере.
«Так уж и не с кем пообщаться тебе, Анфиса» — усмехнувшись, ответил Иван Николаевич: «Видел я твою страничку в соц. сетях с открытками поздравительными со стихами. Неужто, сама пишешь? Да и видео русалки в YouTube твое шесть миллионов просмотров набрало. Друзей и подписчиков у тебя тысячи».
«Так — то подписчики. Не скажу же я им, что они с нежитью общаются. А стихи и в правду сама пишу» — улыбнувшись, ответила Анфиса.
«Хорошо пишешь, красиво. Супруге моей, Антонине Павловне, стихи твои очень нравятся. Она в этом толк знает» — заявил Иван Николаевич.
«Чудный Вы человек. Добрейшая у Вас душа. И за что Вас Господь наказал такой напастью?» — горестно спросила Анфиса.
«За грехи, наверное, совершенные мной в прошлой жизни» — вздохнув, ответил тот.
«Вы посидите тут, рыбу поудите, а я пойду, гляну сообщения присланные» — сказала Анфиса и скрылась в прибрежных кустах.
Смартфон и дополнительные мощные аккумуляторы к нему Анфисе Иван Николаевич подарил год назад, а в этот год запланировал провести к озеру электрический провод от линии электропередач. Будучи студентом вечернего факультета института, он работал электриком на заводе. Для этого, в каждую свою поездку Иван Николаевич брал с собой купленный моток провода.
Время близилось к закату. Иван Николаевич снял с себя одежду и стал ждать. После того как наступили сумерки, сознание Ивана Николаевича затуманилось, в мозгу набатом загремела жажда крови. Сквозь его кожу стала проступать черная, густая шерсть. Лицо его превратилось в волчью морду с огромными клыками, а руки в лапы с острыми, как бритвы, когтями.
Вурдалак протяжно завыл, глядя на полную луну, и бросился в лесную чащу на поиски жертвы. Он бесшумно несся, словно призрак, между деревьями, жадно вдыхая лесной воздух, в предвкушении пиршества. Вурдалак почуял запах медведицы, с двумя маленькими медвежатами, затаившейся под поваленным деревом, но что – то остановило его, и он бросился дальше.
Неожиданно, в лесной чаще он учуял запах. Шумно вдохнув в себя воздух, вурдалак помчался в его направлении. Это был запах человечины. Пробежав около километра, он увидел лежащую под раскидистой сосной маленькую, изможденную девочку, лет пяти. Он узнал ее. Эту потерявшуюся девочку пятые сутки искали полиция и волонтеры. О ней писала районная газета.
Вурдалак подошел к ней, оскалился и, неожиданно для себя, взял в свои когтистые лапы и прижал к покрытой шестью груди. Девочка была настолько истощена, что не оказала ему ни малейшего сопротивления. Только маленькое сердечко колотилось от страха в ее груди. Вурдалак хотел завыть на луну, но не стал этого делать, боясь еще сильнее испугать ребенка, и, вновь, бросился в темноту леса.
Деревня спала. Собаки, учуяв нечисть, молча попрятались по конурам. Вурдалак приблизился к дому на околице и положил на лавку спящую девочку, пригревшуюся на его лохматой груди. После этого, он бросил в окно дома маленький камешек. Никакой реакции хозяев не последовало. Тогда вурдалак схватил лежащее возле забора полено и, со всей силой, бросил в окно. Звон разбитого стекла разбудил хозяев. В доме послышались крики, в комнатах зажегся свет.
Вурдалак бросился из деревни в лес, в надежде успеть добежать до озера до первых петухов. Последние два километра Иван Николаевич шел, отбиваясь от назойливых комаров, исколов ноги еловыми иголками.
Несчастье с ним приключилось в пятнадцать лет, когда гостил в деревне у бабушки. Деревенские охотники застрелили волчицу, а волчат принесли в деревню, на потеху публике. Иван Николаевич, по глупости, протянул к одному волчонку руку, а тот ее прокусил насквозь. Рука зажила, а ликантропию он подцепил.
Вернувшись с рыбалки, Иван Николаевич, в новостной ленте, прочитал о чудесном спасении пропавшей девочки, утверждавшей, что из леса ее вынес огромный волк, ходивший на задних лапах. В социальных сетях развернулась нешуточная дискуссия по этому поводу между сторонниками паранормальных явлений, мистиками и представителями оккультных наук.
Приближалось полнолуние. Иван Николаевич купил недостающий моток провода и отправился на озеро. Прибыв на место он, как обычно, закинул крючок удочки в воду и отправился заниматься электрификацией Анфисиного смартфона. Через пару часов Иван Николаевич закончил задуманное, на радость русалки и, выловив пару плотвичек, стал ждать наступления ночи. Он разделся. Уложил одежду в плотный полиэтиленовый пакет и присел на поваленное дерево.
Смеркалось. Иван Николаевич почувствовал голод, но трансформация запаздывала. Только в животе урчало. Не выдержав, он достал из рюкзака и с аппетитом съел кусок хлеба с салом. Ему полегчало. Уже Луна осветила гладь озера, а изменений не было.
«Вы бы оделись, Иван Николаевич, а то комары закусают» — не выдержав, из кустов сказала Анфиса.
«Что – то неладное со мной происходит, полночь уже, а я не обращаюсь» — в растерянности, ответил тот.
«Да одевайтесь уже, неча передо мной голыми телесами светить. Я хоть и утопленница, а мужскому роду неравнодушна» — заливаясь смехом, ответила русалка:
«Не дождетесь Вы, Иван Николаевич, обращения. Видать снял Господь с Вас кару небесную. Простил за душу добрую, отзывчивую. Поспите, пока ночь на дворе. А я еще в интернете поброжу».
С рассветом Иван Николаевич засобирался домой. Присел, на дорожку, на поваленное дерево, а рядышком Анфиса пристроилась.
«Не ждать мне Вас более. Излечились Вы от напасти» — грустно сказала Анфиса: «Тосковать в одиночестве мне придется».
«Отчего же не приеду? Приеду. И поклонницу твою, Антонину Павловну с собой захвачу. Теперь можно» — ответил Иван Николаевич.
