– Все шесть лет брака мы с мужем живем в квартире моей мамы, – рассказывает тридцатилетняя Зинаида. – Мама живет отдельно, в другой своей квартире. И все равно, скандалим с ней регулярно. У мамы свой ключ, она приходит с проверками, выговаривает за беспорядок, перекладывает вещи по своему разумению так, что я потом ничего не могу найти. А главное – попрекает этой квартирой просто постоянно! Чуть ли не ноги мы должны ей мыть за то, что живем на ее площади, хотя с детства мне говорилось, что это жилье – мое и для меня…
У Зины и ее мужа Родиона – пятилетняя дочь, не совсем здоровая, поэтому Зина сидит с ней дома и занимается лечением. Родион работает. Зарплата у него не самая большая, но им вполне хватает – за счет того, что жилье все-таки свое, и не надо платить ни за ипотеку, ни за аренду.
Одна беда – постоянные скандалы с мамой, на которую официально записана «Зинина» квартира.
– Ключ забрать мы не можем, попросить не приходить – тоже! – разводит руками Зинаида. – Мама здесь хозяйка. Вот и хозяйничает…
Полгода назад Зинаида сказала – все, так больше продолжаться не может. Собираем вещи и съезжаем отсюда нафиг. Тем более, им есть куда.
Дело в том, что примерно через год после их с Родионом свадьбы молодой муж получил в наследство от своего отца вполне приличную двушку – правда, в спальном районе, но все же. Свекровь, Людмила Валентиновна, предложила эту квартиру сдать, поскольку переезжать в нее Родион с семьей не хотели: были привязаны к определенному врачу и поликлинике. Поэтому идею о сдаче новой собственности внаем поддержали.
Свекровь сама же этим и занялась весьма активно: она пенсионерка, причем, еще не старая, сил и времени у нее вагон. Зина тогда только-только родила, Родион работал и тоже не рвался хозяйничать, поэтому они только рады были, что свекровь взяла эту работу на себя.
Людмила Валентиновна развела бурную деятельность: квартиру отмыла, привела в порядок, где-то подклеила, где-то подкрасила, притащила мебель, которую люди отдавали даром – весьма, кстати, приличную. Нашла арендаторов и сдала квартиру по весьма неплохой для того района цене. Ну и как-то уж так повелось, что арендаторы по всем вопросам звонили ей, проблемы решала она, и деньги тоже стала забирать себе – вроде как приварок к пенсии.
Время от времени, конечно, у Зины мелькали мысли о том, что бабуле «сильно жирно». Нет, ну пенсия нормальная у нее, плюс деньги от сдачи двухкомнатной квартиры в Москве, тоже не пять копеек. Получается такой доход на нее одну, какой они в своей семье на человека не имеют. Все-таки, думала Зина, бабуля могла бы и делиться – квартира-то не ее, к тому же у сына больной ребенок, родная внучка Людмилы Валентиновны.
Деньги бы точно лишними не были, уж Зина постаралась бы найти им применение.
Но Родион только махал рукой: мать, вон, за квартирантами следит, и квартплату платит, и поломки все чинит – ты будешь этим заниматься сама? Нет? Ну вот. Пусть получает деньги, на пенсию сейчас прожить трудно. Тем более, живет Людмила Валентиновна скромно, деньги копит. И, если вдруг какой-то форс-мажор, наверняка придет на помощь.
А после Нового года, поругавшись с мамой до соплей и визга, Зина насела на мужа – будем переезжать в твое жилье, и точка. Ты сам видишь, здесь невыносимо! Самое время сказать моей маме спасибо за приют и немножко подвинуть твою…
Сказали свекрови. Она в шоке, в трансе, тянет время. Сначала говорила, что жильцы доживут февраль, потом съедут. Потом выяснилось, что они попросили разрешения задержаться на март, и вот уже апрель кончается, а свекровь ведет речь о том, что не выгонять же людей из дома перед праздниками, не по-человечески как-то.
Деньги, кстати, за квартиру она все так же и продолжает получать. Родион только вздыхает и отводит глаза.
Ставить вопрос ребром, ехать самим выгонять квартирантов и вселяться в свое?
Или великовозрастные детки не должны обижать маму-пенсионерку, которой на голую пенсию не выжить? Сами должны как-то решить квартирный вопрос?
Что думаете?
