Отвалялся Антон почти месяц в больнице, а когда вернулся домой, сказал Арине:
— Все, зарекаюсь ее, подлюку, в рот брать, так недолго и жизни лишиться.
Целый месяц тихо-мирно высидел Антон по больничному листу на задворовой лавочке. Даже оказывал Арине посильную помощь по хозяйству. Диву, давались соседи, глядя на трезвое Антоново житье.
Вскоре Антон по военной инвалидности получил в собственное распоряжение технику. Ездил даже в город, какие-то курсы заканчивал, потом однажды подъехал к воротам на новеньком «Запорожце». К тому времени определили его сторожем на склад. Склад поблизости от дома, на виду, ценности в нем никакой. Поглядывай себе, чтоб пацаны ненароком не подожгли — вот и вся забота.
Занялся Антон постройкой гаража во дворе дома. Доставал кирпич, нанимал работников. Арина в это дело не вмешивалась.
Гараж Антону отгрохали по всем правилам — с ямой для ремонта автомобиля, с многочисленными полками для инструмента.
Конфуз вышел, когда Антон заезжал в гараж. Шныряла тут же детвора в надежде, что дядя Антон покатает. Подошел плотник Степан со своей бабой — гараж после первого заезда предстояло обмыть. Стояла Арина, с беспокойством наблюдая за мужем. Голубенькая, сияющая машина ей понравилась.
Антон затылком чувствовал, как они все стоят и наблюдают за ним. Он лихо преодолел бугорок перед воротами, вкатил на яму, но не успел притормозить и ткнулся передом в стенку. Послышался звон стекла. Все ахнули. Антон поспешно выбрался из машины и первое, что он хотел сделать — это оттащить руками за задний бампер машину от злополучной стенки.
— Теперь чего уж тащить, садись да отъезжай, — посоветовал подошедший плотник.
Мать Антона, сухая, уже старенькая бабка жила одна.
Иногда Арина встречала свекровь в центре села, почтительно здоровалась, старуха всегда отвечала, но не задерживалась и про житье-бытье, про внуков не расспрашивала. Потом Арина прослышала, что Степанида продала свой дом за бесценок и перешла жить к старшему сыну Кириллу. Но там Акулина, жена Кирилла, сама уже баба немолодая, имевшая не одного внука, припомнила свекрови первые годы своего замужества. Припомнила, как на ее «слабых девичьих плечах ездила старая ведьма». И Кирилл ничего не мог поделать со своей сварливой женой. То к обеду «забудет» Акулина позвать мать, то вообще решит отдельно кормить старуху.
Впервые свекровь пришла к Антону да Арине в какой-то церковный праздник. Арина знала их далеко не все. Запомнились с детства рождество, пасха, троица…
Антон сидел у окна и, увидев мать, хрипло протянул:
— A-а, пришла, ведьма?
Арина всполошилась:
— Да что ты! К нему мать в кои годы собралась, а он глотку распял…
Старуха постучала посошком в дверь. Арина бросилась отворять:
— Входите, мам…
Свекровь поздоровалась от порога, огляделась, перекрестилась на пустой угол и лишь потом задержала взгляд на сыне:
— А ты все празднуешь, Антонушка…
— Праздную, мать! — отрывисто и бесшабашно бросил тот.
Арина усадила свекровь у печи. Хотела помочь снять верхнюю одежду, но та отказалась:
— Я скоро пойду.
Арина принялась торопливо собирать на стол, то и дело поглядывая в окна. Куда-то потащила за собой Галя Андрюшу, как бы не на пруд ушли, а там ледок едва схватился.
— Рассказывай — зачем пожаловала, мать? — весело, но с недобротой в голосе сказал Антон, хмельными глазами уставившись на старуху.
— Глянуть, как живешь, сынок, — вздохнула мать, и глаза ее, уже не те зоркие, что помнила и пугалась Арина, глядели на Антона жалостливо.
— Ну, и как живу? — настороженно спросил тот.
— Вроде хорошо живешь, да на всем, гляжу, бабье старанье — не твое. — Степанида быстрым и пытливым взглядом окинула Арину. — Подворье огорожено где кольем, а где будыльем. Двери, вишь, в тяжбу к косяку прилечь…
— Не больно указывай, — усмехнулся Антон. — Вот садись к столу, пировать будем.
— Пир тем и хорош, что редок, — вздохнула Степанида. — Постарел вот, гляжу, в пирах… Кирилл постарше, а молодым глядится…
Долгонько тогда они посидели за столом. Прибежали со двора ребятишки, веселые и раскрасневшиеся. Но, увидев бабку, вмиг примолкли. Степанида и к детям на этот раз была внимательна. Оделила конфетами и каждому дала по мятому рублику.
Тут доброе сердце Арины и совсем отошло, забылись давнишние обиды, от которых бывал и свет не мил.
Потом старуха стала все чаще и чаще наведываться к Антону и Арине. Нередко оставалась и ночевать. Но переходить насовсем она отказывалась, а Арина не раз заговаривала об этом. Жалко ей было старуху.
— Нет, Аринушка, — вздыхала жалостливо старуха. — Поганые слова лучше уж от чужого слышать, чем от родной крови… А то еще и побои, не доведи господь, придется принять от родного сыночка.
Старуха не хотела жить под одной крышей со своим младшим. Во хмелю Антон, бывало, буйствовал и в речах был несдержан.
Свекровь когда была совсем плоха, то просила остаться у ее постели лишь одну Арину. Еще цепкими пальцами она держалась крепко за невесткину руку и просила прощения за плохое отношение к ней.
