-Леночка, я тебя хотел предупредить…Как бы тебе это сказать… Моя мама неплохой человек, в общем то. Но нам на нее лучше не рассчитывать. Ни в плане ребенка, ни вообще. Вот так вот…Я решил сразу тебе сказать, чтобы ты не удивилась потом.- неловко мялся Саша перед молодой женой…
-Да я ни на кого и не рассчитываю, Саш. Когда родится ребенок, он будет наш и при чем тут твоя мама. Я, как бы рассчитываю на тебя и на себя. Мои родители вообще очень далеко, не помогут. Мама твоя тоже не обязана. Так что, муженек, мы с тобой вдвоем теперь, в одной лодке! — засмеялась Леночка, потрепав его непослушный чуб.
А Саша улыбнулся немного грустно и задумался.
Мама его, Людмила Сергеевна, была вполне нормальной женщиной. Она не была бабкой ёжкой или каким то асоциальным человеком. Вполне себе обычная такая тетенька. Не худая, не толстая, невысокого роста, внешности совершенно средней. Не старая, кстати, хотя и не молодая. Недавно Людмиле Сергеевне пятьдесят восемь исполнилось. И работа у нее была вполне обычная — кладовщик на оптовом складе.
Но было у нее одно качество необычное — она не любила Сашу. На самом деле не любила. Саша вообще сомневался, любила ли она вообще хоть кого-нибудь. Хотя нет, любила. Себя. И поэтому, когда он говорил жене, что на его мать можно не рассчитывать, это означало буквально — никогда и совсем.
Мать ненавидела свою свекровь, хотя та ничегошеньки ей плохого не сделала. Свекровь практически воспитала Сашу, хотя Людмила Сергеевна развелась с ее сыном практически сразу после его рождения. Муж бежал от нее, не выдержав своенравного характера супружницы. За что она ненавидела его всем сердцем, называла тюфяком, слюнтяем и при встрече кривила губы. Она органически не переваривала собственную мать, хотя та очень хорошо помогала им материально до последних дней своих. Можно даже сказать, что бабушка практически их содержала. И Людмилу и Сашу.
Сам Саша с раннего детства помнил, что значит быть нелюбимым ребенком. Нет, мать его не била, не ругала. Он был всегда чисто и неплохо одет, накормлен. Но на этом все. Свои материнские обязанности Людмила Сергеевна считала законченными. И Саша всегда завидовал детям, которых родители по настоящему любили.
Его же мать никогда не целовала, не обнимала. А когда он дорос до возраста детских «почему», она отмахивалась от него, как от назойливой мухи и на все его вопросы отвечала:
-Отстань, у меня голова болит и мне не до тебя вообще. Неужели ты не видишь?-
Все детство Саша провел у бабушек, прабабушки или в детских кружках, куда опять же его водили бабушки. Матери всегда было не до него. И он очень страдал от ее равнодушия и пренебрежения. Потом он вырос, стал взрослее и дал себе слово, что всегда будет любить своих детей и говорить им об этом…
И вот после года их супружества они узнали, что будут родителями. Саша был счастлив.
У них родился сын Ваня и Саша с Леночкой полностью окунулись в родительские будни. Он был замечательным отцом. Купал малыша, вставал ночью, давая поспать Леночке. Гулял с коляской, готовил обеды вместо жены, когда та не успевала. Словом, делал все, чтобы его семье было хорошо и комфортно. А через два года у них родилась дочь. Они были счастливы, но стало гораздо тяжелее. Помощи не было ни откуда. Родители Леночки жили очень далеко, а Людмила Сергеевна была не в счет…
Нет, она иногда видела своих внуков. Когда родился Ванечка, даже пришла к ним домой с визитом.
-Какой симпатичный мальчик. Точно не в тебя. — сказала она сыну пренебрежительно, вскользь глянув на малыша.
-Мама, может быть останешься? У нас торт есть, отметим немного. Ты все же бабушка. — пытался наладить мосты Саша.
-Что? Какая я вам бабушка? Еще чего…Хочешь заманить меня, чтобы я вытирала детские носы и слюни? Ну уж нет! Я тебе отдала всю свою молодость, жизнь можно сказать! Дальше сами. Я хочу для себя пожить. У меня, в конце концов, личная жизнь есть. — гордо сказал она и вышла из кухни, так и притронувшись к угощению…
А когда у них родилась дочка, все повторилось. Людмила Сергеевна изволила заскочить на минутку, глянуть на малышку и удалиться…
Изредка на нее снисходило хорошее настроение и она приходила к ним в гости. Чаще одна, реже со своим бойфрендом, как она называла своего мужчину. Но она всегда оставалась холодной снежной королевой.
-Смотри, Катенька, бабушка пришла! — сказала как то Леночка дочке, встречая Людмилу Сергеевну. На что та громко возмутилась:
-Какая я вам бабушка!? Еще чего! Бабушка… Никогда меня так не называйте, слышите! Никогда! Я для вас Люся, а не бабушка! —
Прошло несколько лет. Умер бойфренд Людмилы Сергеевны, она осталась совсем одна, немного постарела. Еще какое-то время она продолжала «жить для себя», а потом ей стало скучно. И она видимо вспомнила про сына и внуков. И позвонила Саше.
-Саш, я немного свободна сейчас. Если что, можете рассчитывать на меня. Сходите с Леной куда-нибудь, а я с детьми посижу. Если хотите, конечно. — предложила она. Саша даже подпрыгнул от неожиданности. Неужели мать изменилась и у его детей будет бабушка?
-Саша, а что ты удивляешься? Она все таки мать и мне кажется она просто несчастна. И вообще ты плохо думаешь о ней. Пойдем в кафе, а? Мы сто лет не были…
Итак, Людмила Сергеевна осталась с детворой, а молодежь в кои века вырвалась на свободу. Вернулись они через три часа, открыли входную дверь и их практически сбил с ног зычный крик Людмилы Сергеевны.
-Александр!…Это неслыханно!!! Это…Это не дети, это оболтусы, это хамы невоспитанные, это…У меня нет слов! Нет слов! Никогда ноги моей больше не будет в этом доме! Никогда! Слышите!!! — с абсолютно пунцовым лицом она махала указательным пальцем прямо перед носом Саши.
-Мама! Да что случилось то, Господи! Что произошло? — он еле смог вставить слово. Детвора в это время боязливо выглядывала из за двери.
-Что случилось? Ты еще спрашиваешь что случилось? Знаешь как меня называют эти два хулигана? Люська! Ты слышишь, сын, твою мать назвали Люська! — она свирепо вращала глазами. За дверью прыснули, а Людмила Сергеевна покраснела еще больше. — А когда я сказала, что я им вообще то бабушка, они знаешь, что сказали? Эти дети сказали, что у них одна бабушка. Бабушка Аня, которая в Мурманске. А я Люська.
Саша с Леной стояли посреди коридора и не знали, то ли плакать им, то ли смеяться. У них не было слов. А Людмила Сергеевна, тем временем, судорожно одевала пальто, натягивала модные сапожки. Потом схватила сумочку и пробкой выскочила из квартиры, на ходу что то бормоча и плюясь…
После ее ухода еще долго стояла тишина. Первая пришла в себя Лена. Она прошла на кухню и поставила чайник.
-Так, Саша, давай режь торт, который мы с тобой купили и будем пить чай. И зови этих хулиганов, пусть выходят из убежища.
Постепенно семья собралась за столом, зазвенели вилки, чашки…
-Все таки Люська это немного грубо, дети. Вам не кажется? И почему Люська? — сдерживая в себе смех, почти строго спросил Саша у детей.
-Ну она сама так сказала, та которая вроде бабушка, а вроде Люська…Ну ты понял, папа… — совсем запутался сын.
И вдруг Лена не выдержала и засмеялась заливисто и звонко. Следом за ней захохотал Саша. Он смеялся, хлопая себя по коленям и не мог остановиться. Дети сначала растерянно смотрели на родителей и потом заулыбались тоже.
А Саша подумал, что вот оно — счастье. Другого не надо. И все проблемы отходят на задний план, когда ты дома. И вообще, все у них будет хорошо. По другому быть не может…
