— Дашка! Ты ли это? — Римма, с которой мы случайно столкнулись на улице, кружила меня в объятьях и тащила посидеть в кафе, поговорить, ведь столько лет не виделись, — И правда, 10 лет! С ума сойти!
Мы с Риммой крепко дружили, учась в институте. Дружбе не мешало даже то, что я из Подмосковья, а она из Владимирской области. Частенько я оставалась у подруги в общежитии с ночевкой, да и она приезжала к моим родителям на выходные.
Мы поверяли друг другу сердечные тайны до тех самых пор, когда я в сентябре на последнем курсе института вышла замуж.
Жили мы с Ромкой на квартире в столице, у черта на куличках, у подруги больше не поночуешь, да и ей в нашу халупу однокомнатную ездить было не с руки.
В институте общались, когда заканчивали, обещали друг другу не теряться, но… Жизнь, заботы, свои дела, у меня родились двойняшки, а Римма уехала в свою провинциальную глушь.
— Ну рассказывай, — подруга смотрела на меня во все глаза, — как, где? У тебя же два мальчика? А я тоже замужем, дочке 5 лет.
Вид у подруги был процветающий, оказалось она очень удачно вышла замуж, не работает, воспитывает дочь, занимается собой: шопинг, салоны, ребенок в частном садике, трешка в центре.
— Ой, Рим, — говорю спохватываясь и глядя на время на экране мобильника, — я на работу опаздываю, а мне еще домой заскочить.
Работа у меня не одна. Мы с Ромкой ипотеку взяли 5 лет тому назад, с тех пор и крутимся. Днем я тружусь в офисе, а два раза в неделю заступаю на смену ночной консьержкой в закрытом жилом комплексе.
Надо же как-то выживать, муж работает, но у него все не стабильно: то премия, то зарплату задержат. А у нас долг, да двое ребят со всеми прелестями: порванные кроссовки, штаны, разбитые телефоны. Только в двойном размере.
— А в выходной-то ты свободна? — спрашивает меня подруга.
Я прикидываю: смена не моя, детей бабушка обещала забрать, привезут их только вечером в воскресенье, поэтому киваю, что свободна.
— Адрес, телефон, — Римма уже пишет мне сообщение в мессенджере, — не потеряешься, жду в субботу, приезжай с мужем часика в три, посидим, погудим. Нет, что ты, муж не будет против, у меня не так много старинных подруг.
Я сомневалась, надо ли ехать? Незнакомый мне муж Риммы, очевидная разница в наших доходах и положении.
— Да что ты в самом деле, — мама с папой, приехали в пятницу вечером за внуками, — прям королева твоя Римма, съезди, развейся, а то все работа, да работа.
Мужа пришлось уговаривать: он у меня не то что бука, просто выходные выпадают не часто, ныл сначала, лучше б дома посидели, отдохнули. Но я смогла его убедить.
Торт, букет для Риммы и бутылка хорошего (по моим меркам) вина. Дыра в бюджете не фатальная, но ощутимая. Но с пустыми руками не пойдешь.
— Заходите! — Римма расцеловалась со мной на пороге, Ромку она видела когда-то давно, кивнула ему, как старинному другу и сообщила, — Миши нет, он на важной встрече, но обещал подъехать.
Подруга пригласила нас за стол. Расстаралась она на славу. Стол ломился от изысканной еды, сервировка была, как в дорогих ресторанах.
— У тебя домработница? — «догадалась» я.
— Нет, что ты, — Римма рассмеялась, — я пробовала было завести, средства позволяют, но они все такие безрукие! Только уборщица дважды в неделю приходит, а готовлю строго сама. На кухню никого не пускаю.
Мой муж за обе щеки уминал угощение, мне показалось, что у него даже подозрительно пищало за ушами. Он ел, мы с Риммой болтали. Ее муж пришел только через 3 часа. Подруга выпорхнула из-за стола и убежала в прихожую.
Что там происходило, я видела в большое зеркало. Римма помогла мужу повесить его пальто, взяла у него портфель с бумагами, подала мужу тапочки, потом щеткой прошлась по пиджаку Михаила и все что-то шептала, щебетала, рассказывала.
— Видела? — я перехватила взгляд моего Ромки, — И пылинки с мужика сдула, и тапочки принесла. Это не то что ты с кухни: «Ботинки вымой сразу, куртку за собой убери».
Муж подруги был старше ее лет на 20, впечатление он производил двоякое: вроде бы и радушный хозяин, но ему явно было с нами скучно. Мы посидели еще часок, а потом засобирались домой.
— Заметила? — сказал Ромка, когда мы ехали в лифте, — Суп в супнице, соус в соуснице, салфетки красиво сложены, приборы сияют и на зеркалах — ни пятнышка.
Я сделала вид, что не слышу. Перевела разговор на другое, хотя мне и было неприятно. Салфетки он заметил, соусницу. А видел он, сколько все это стоит? Во что одета Римма, какая обстановка в ее квартире. Ни пятнышка?
Уборщица дважды в неделю приходит, да и Римма дома сидит, чем ей заниматься? Девочка по случаю нашего прихода и то была отправлена с няней в развлекательный центр.
Остаток вечера у нас прошел спокойно. А утром, Ромка, проснувшийся первым, вопросил меня с кухни, изучив содержимое холодильника:
— А что у нас на завтрак?
— Ну сделай омлет, -сказала я, еще не окончательно проснувшись.
И тут супруга моего прорвало:
— Омлет? А на обед суп вчерашний и то — налей и разогрей? А на ужин пельмени или сосиски с макаронами? Я уже не говорю, что дважды в неделю я с пацанами остаюсь и кормлю их сам! Что ты за женщина, что ты за хозяйка? В ванной зеркало в брызгах, салфетки? Нет, не слышали.
Сон с меня слетел мигом. До меня, наконец, стало доходить, что мой муж, насмотревшись на парадный фасад чужой семейной жизни, оглядевшись дома заметил, что я не идеальная хозяйка и тапочки в зубах ему не ношу.
— Сам детей ужином и завтраком кормишь? — начала я постепенно свирепея, — Аж два раза в неделю? А чем? Уж не тем ли, что я приготовлю и в холодильник поставлю перед тем, как убежать на вторую работу? Зеркало в брызгах? А ты бы его протер!
— Наверное у Риммы не Миша зеркала протирает! — ухмыльнулся мой супруг.
— Не Миша, — согласилась я, уперев уже «руки в боки» и ища глазами сковородку в качестве последнего аргумента, если супруг проигнорирует все остальные, — Миша не протирает, он квартиру Римме не в ипотеку купил, он на уборщицу зарабатывает, и на няню. И на супницу с соусницей. И на то, что в них. И не Римма у него по двум работам носится, чтобы свести концы с концами. И не пешком, а на роскошном ауди.
— Я не говорю о том, что в супнице и в холодильнике, — упирался Ромка, — но уж встать и приготовить мужу завтрак, если уж ты дома, неужели трудно? Или нажарить картошечки на ужин, салатик сгондобить!
Я расплакалась: нервы сдали. Это насколько муж меня не ценит, не замечает того, что я делаю для семьи, что позволяет себе так говорить! Проревевшись, я тихо собралась и пошла к свекрови, жаловаться.
— Дружить надо с ровней, — покачала головой мама вероломного Ромки, — понятно, что тебе хотелось с подругой посидеть. Ну и ехала бы одна. Ну это так, лирика, а по существу, моя дорогая невестушка, оборзел у тебя сыночек мой! В край оборзел. Попробовал бы он мне что-то в этом духе выдвинуть! Я ведь его одна растила и по двум работам бегала, и сосиски он лопал за милую душу, и картошку к моему приходу жарил сам и по выходным утром делал блинчики.
— Значит я виновата? — я снова была готова разреветься, а ведь мы со свекровью всегда находили понимание, — Делать-то что?
— Что делать? — свекровь свела брови в одну грозную линию, — Увольняться со второй работы. Ночевать дома. Я и так в осадок выпала, когда ты нашла себе эту подработку. Было бы у Ромки две работы, я бы еще поняла. Но ты стремилась все сама: и за бабу, и за мужика.
— Но у нас же ипотека, нам, если я уволюсь, будет не хватать! Ромке же зарплату могут задержать….
— А почему ты об этом волнуешься? Муж пусть думает.
Вернулась я домой вечером, где была — не сказала. К тому времени мои родители уже привезли пацанов и все хмуро жевали холодные котлеты, которые моя мама передала в контейнере. Даже без макарон. Я молча прошла в спальню и легла, отвернувшись к стене.
— А ты разве сегодня не работаешь? — вечером в понедельник муж явно не ожидал обрести меня в квартире, — твоя же смена?
— Не моя, — отрезала я, — я больше там не работаю.
Ромка сел за стол и чуть со стула не упал: в свекровиной, взятой напрокат супнице плавали пельмени, в соуснице из того же сервиза, горкой была подана обычная сметана, а возле каждой тарелки лежала красивая розочка из салфетки.
Есть мой муж не стал, наступила его очередь к стене отворачиваться. Холодная война у нас длилась месяц, а потом Ромка запросил пощады:
— Хорош уже издеваться, — сказал он, — вчера к матери забежал, так она мне тапочки принесла и давай с меня пыль стряхивать, а на столе картошка жареная в сковородке и салфетка розочкой этой!
Не зря мы с мамой мужа ролик смотрели, как салфетки складывать. Через месяц Рома нашел подработку на выходные. Прихожу на днях вечером, а муж освободился раньше, слышу на кухне голоса:
— Тоньше срезай. Ага, вот так, правильно. Доску возьми, кто же на весу картошку режет! Да, и у тебя нормально. Хорошо. Вот я в детстве всегда к маминому приходу картошечку жарил: она придет уставшая, а есть уже готово, ей приятно и мне есть чем гордиться.
Стою в дверях, боюсь спугнуть: муж в моем фартуке, 10-ти летние близнецы сосредоточенно проходят курс молодого бойца. Римма? Звонила, звала в гости, на этот раз с мужем и детьми.
— Нет, Риммочка, — говорю, — с ними точно не приеду. Муж по выходным работает, а сыновья у бабушки, не лишать же стариков удовольствия. Я к тебе одна приеду. А если твой муж дома, то лучше давай в кафе?
