Воскресенье… Какой чудесное, восхитительное звучание. Воскресаем от рабочих будней, усталости, рутины и отдыхаем, отдыхаем. Ленка лежала с закрытыми глазами и наслаждалась ничегонеделанием. И слово-то какое замечательное! Она радостно засмеялась.
И вдруг всю эту воскресную идиллию нарушил телефонный звонок. Блин, она забыла отключить вчера вечером звук, наверное, как всегда, мама со своими – доброе утро, как моя донюшка, как моя маленькая спала.
Она ей звонила каждое утро, поздороваться. В принципе, она радовалась маминым звонкам, значит с ней всё в порядке, но иногда Лену это раздражало, особенно когда опаздывала на работу и говорить совершенно не было времени. Сказать же этого маме не могла, потому что, она итак ей мало уделала внимания, Лена это понимала.
А всё из-за работы, которая отнимает столько времени, одно её удерживало на ней, конечно же, высокая зарплата. Кстати, она уже накопила достаточно средств и в следующем месяце наконец-то отправит маму в санаторий, чтобы она подлечила сердце. Да и вообще, отдохнула от городской суеты.
— Слушаю.
— Донюшка, попрощаться пришла – сказала она тихим голосом, потом шум и тишина.
— Мам, ничего не поняла. Пришла попрощаться? Ты где? – в телефоне была гробовая тишина.
— Она что у дверей стоит? А что, звонок не работает? — Ленка нехотя встала и пошла к двери, на ходу напяливая футболку и ворча на ранний приход матери:
— Блин, даже в воскресенье покоя нет, вечно она со своими переживаниями за меня. Да что со мной может приключиться, это я за неё переживать должна, с её-то сердечком.
Она открыла дверь, но на площадке никого не было. Ленка подумала, что мать уже спустилась и крикнула в пролёт:
— Мам, ты что не дождалась пока я дверь открою, и сразу обижаться надо. Мам, вернись.
Тишина. Тогда Лена побежала на балкон и глянула во двор, но там ещё никого не было, народ спал или наслаждался домашним покоем. Она глянула на подъезд, но оттуда никто не вышел. Блин, всё волшебство воскресного утра пропало и настроение было испорчено напрочь. Она набрала номер матери.
— Мама, ты где? Что за детский сад с обижалками?
И вдруг услышала чужой женский голос:
— Девушка, простите, но ваша мама где-то полчаса назад умерла.
— Кто это и что это за дурацкая шутка, она мне минут десять назад звонила. Отдайте немедленно телефон маме.
— Я передам телефон медсестре, она вам всё скажет – тишина, а потом другой женский голос — Девушка, вашу маму в три часа ночи привезли с болями в сердце к нам, в реанимацию кардиологии, а тридцать пять минут назад она скончалась, у неё случился инфаркт.
— Но как, она ведь мне звонила недавно…
— Я не знаю, возможно вам показалось. Вы подъедите в центральную кардиологию?
— Да, конечно – сквозь слёзы ответила Лена.
Прошли похороны, завтра уже и девять дней, а Лене всё не верилось в происходящее. Она ревела и ругала себя последними словами, что она редко виделась с мамой или сердилась, когда та звонила ей. А теперь она не позвонит и не услышит она мамино нежное – донюшка. Ленка разревелась в голос и тут раздался телефонный звонок, она, не глядя на дисплей, взяла трубку и вдруг услышала тихое:
— Донюшка, раздай…
— Ма-а-ам, это ты, мама? – кричала она сквозь слёзы в трубку. Но там снова была тишина.
На следующий день она приехала в квартиру мамы, девять дней она делала для соседей и ещё пришли две её подруги – две Тани, большая и маленькая. Мама так их и звала: Таня-большая и Таня-маленькая. Они все вместе наревелись, потом съездили на кладбище, потом сели поминать. Таня-маленькая спросила:
— Лен, тебе мама снилась эти дни?
— Нет, но она вчера звонила.
За столом все притихли и уставились на неё, как на дурочку. Потом Таня-большая спросила:
— Лен, а ты себя хорошо чувствуешь?
— Вы думаете, что у меня крыша поехала? Нет, она когда умерла, позвонила мне и сказала, что пришла попрощаться и вчера она сказала два слова— донюшка, раздай.
Бабушка, соседка с первого этажа сказала:
— Она, наверное, хотела, чтобы ты её вещи раздала. Всегда надо любимые вещи покойников раздавать, чтобы они через них к земле не привязывались. Всегда так было. Я вот знаю один случай, когда мать умерла, а сын раздал старые вещи, а почти новый пуховый платок, пожалел. Хотя она ещё при жизни просила его, чтобы после её смерти отдать старенькой, одинокой соседке Марь Ивановне. Оставил жене, она его на пояснице завязывала, когда та болела и через какое-то время у жены почти отказали ноги.
А когда приехала тёща, помогать, увидела платок на пояснице дочери, тут-то она ей и сказала, почему у неё отнимаются ноги.
— Помню, когда приезжала, увидела я этот платок на Тимофеевне, сказала ей, какой у тебя платок тёплый да мягкий. Она похвасталась, что дочь младшая прислала, а вот когда умру, а умру я скоро, сыну наказала, чтобы Марь Ивановне отдал, ей никто ничего не дарит. А зятёк пожадничал, и ты вместе с ним, вот и получила болячку. Снимай платок немедленно, теперь его сжечь надо, в нём зло покойницы.
Сожгли они этот платок, а Ивановне сын новый, тёплый платок купил по совету тёщи и подарил. Жена вскоре и встала на ноги. Вот так вот. Ты доченька не подумай, что я это рассказала ради того, чтобы вещи взять. Мне ничего не надо, я сама скоро на небеса уйду, а твою маму итак всегда добрым словом поминаю, она столько мне помогала. Царствие ей небесное.
Лена достала из шифоньера мамины вещи, особенно новые, которые она ей дарила, а мама почему-то почти ничего не носила. Разложила на диване и предложила всем женщинам взять то, что больше всего им нравится. Кроме маминой шкатулки, где она свою бижутерию молодости хранила и Ленины подарочки памятные, это она оставила себе.
Ночью ей наконец приснилась мама, она обняла Лену:
— Донюшка моя, не плачь милая, мне будет легче. Конечно, мне бы очень хотелось рядом с тобой состариться, но такова моя судьба. Спасибо, что раздала вещи, не пожалела, девочкам обо мне память. А тебя я всегда любила всем сердцем и люблю, маленькая моя и не оставлю.
