…Дверь приоткрылась и Нина, заглянув к ней комнату, сухо сказала:
— Вера Васильевна, сегодня у нас будут гости. Я вам ужин в комнату принесу. Посмотрите телевизор, там скоро и сериал ваш начнется, —задержавшись в проёме на несколько секунд, Нина ждала ответа, но не дождавшись, шумно вздохнула и покачав головой вышла, плотно притворив за собой дверь.
Перебирая сухими морщинистыми руками подол передника, Вера Васильевна сидела на неприбранной постели и смотрела прямо перед собой выцветшими прозрачными глазами.
….Когда-то она жила в большом доме, у неё был сад с раскидистыми высокими яблонями, клумбы с вьющимися душистыми розами, два-три десятка пузатых утят и соседка Зиночка, от которой она узнавала все поселковые новости. А ещё у неё был муж, Сергей Николаевич, за которого она вышла замуж совсем еще молоденькой девчонкой и с которым они родили и подняли на ноги двух дочерей и сына.
Дети выросли, разлетелись кто куда, завели свои семьи, но летом двор наполнялся гомоном детских голосов — это приехавшие на каникулы внуки гонялись за бабочками-капустницами и прозрачнокрылыми стрекозами, кружащимися над цветами в ее палисаднике.
Пришло время и внуки тоже выросли, выучились и забыли дорогу в её дом. Кто-то уехал в столицу, а кто и в далекую заморскую Америку и там, на другой стороне земного шара, на чужой земле, родились её правнуки.
А потом заболел и скоропостижно умер Сергей Николаевич. Несколько лет она жила одна, но год от года становилось всё труднее справляться и с домом, и с садом. Забор покосился, скукожилась и местами обыпалась краска с давно не крашенных окон, а на щербатых ступеньках, ведущих в дом, холодным декабрьским утром Вера Васильевна как-то поскользнулась и вывернула ногу.
Покидать дом, в котором родились и выросли дети, в котором прошла вся её такая долгая и такая стремительно пролетевшая жизнь, Вера Васильевна очень не хотела. Но её не очень то и спрашивали. Дети решили, что досматривать её будет сын и поставили мать перед фактом.
Зазубренным лезвием ей прошлось по сердцу это слово: «досматривать». Уж никак она не могла увязать себя и это слово, досматривают ведь старых и немощных, а она, казалось, только вчера-то и жить начала…
Расставалась с домом Вера Васильевна тяжело. В назначенный день переезда встала до зари, шаг за шагом обошла весь двор, попрощалась с каждым деревом и каждым уголком. Все они хранили кусочки воспоминаний, складывая разноцветную мозаику её прошлого.
Вот здесь висела качеля для детворы; а с этой, теперь такой же старой, как и хозяйка, вишни упал когда-то Егорка, забравшись за крупными глянцевыми вишнями, гнездившимися почти у самой макушки…Ох и напереживалась она тогда…
А когда весь нехитрый скарб был погружен и машина, не терпеливо фыркая, выехала за двор, Вера Васильевна медленно обошла каждую комнату, не в силах сдерживать слезы. Закрыв глаза, прижалась лбом к стене, погладила её подрагивающей рукой, прощаясь так, как навсегда прощаются с ушедшим в вечность человеком.
… Квартира медленно наполнялась шумными голосами, смехом и музыкой. У Нины и Егора сегодня гости. Совсем скоро Нина принесет ей горячий ужин и теплое молоко. Что-что, а готовила невестка отменно, хотя в целом была человеком неразговорчивым и Вере Васильевне с ней было не просто.
— Надо было ей ответить, — с сожалением подумала Вера Васильевна, — И с чего это я в молчанку стала играть?
Теперь уже Вера Васильевна покачала головой, выговаривая себе за мимолетный каприз. За окном давно стемнело. Она щелкнула пультом, и в тот же миг экран мягко осветил небольшую комнатку, которую ей отвели в квартире сына. Теперь здесь её дом. Здесь.
КОНЕЦ
Наверное не стоило Вере Васильевне так быстро принимать решение детей. Думаю, в этой истории непросто всем её участникам, но иногда другого выхода нет. Или все же есть? Как думаете?
Ольга Одаренко
