Час пик. Народ штурмовал маршрутку, как вражеские позиции. Накрапывал дождь.. С двумя неподъёмными сумками Зинаида еле втиснулась в автобус.
Все плотняком стоят — как мешки с картошкой. И вот, когда автобус в очередной раз резко затормозил, студентки, стоявшие рядом, скопом полетели на бедную Зинаиду.
— Держаться, что ли, не можете?! — рявкнула пожилая.
— Простите, мы случайно, — сказала одна.
Но Зина завелась, и в адрес девушек и всей молодежи посыпалась куча обвинений. И такие те, и сякие…
— Бабуль, вот смотрю на вас — вы, наверное, никогда не были молодыми, — сказала та, что извинялась вначале. — Не носили юбок, не любили, не шутили. С пелёнок были злой пенсионеркой.
Девчата дружно расхохотались. Ещё несколько секунд назад им приходилось выслушивать нелестную «правду» о себе, но теперь они морально ликовали.
Зина мгновенно прикусила язык. Она ещё не пенсионерка. Просто выглядит так…
На своей остановке еле вытащила сумки. И почувствовала к себе жалость. Прямо в глазах заслезилось… Задела её та девчонка. Переступив порог квартиры, женщина грюкнула сумками у порога.
— Стёпка, — крикнула мужу, — занеси всё на кухню.
— Подожди, дай посмотреть, что депутат скажет. Да, да, как же правильно говорит… Пора о людях подумать, — муж прилип глазами к телевизору.
— А обо мне ты когда-нибудь подумаешь? — снова заводилась Зина.
— Мама, чего вы кричите? — выглянула из своей комнаты дочь.
— Скажи своему, чтобы сумки в кухню занёс.
— Слава спит.
— Наработался?
— Да хватит тебе. Искал, искал он работу…
— Что муж, что зять — не мужики, а… — злобно бросила Зина и потащила свою ношу на кухню.
Разбирала сумки, а из головы не выходили слова девчонки…
Как это она не любила? Любила! Когда за Степкой в речку пошла, хотя не плавала. Был первым парнем на селе — знала бы тогда, что лентяй… И в молодости красавицей была. Одна коса чего стоила. Это теперь — химия на голове.
И юбку носила, да не абы какую. Отец не раз ругался, что коленками «маячит». Бывало, выходила из дома в длинном платьице, а у подружки, перед танцами, переодевалась в лёгкий вариант…
Всю жизнь Зина угождала Стёпке. Сама виновата, что так приучила. А теперь расклеился мужик. На одной работе долго не удержится. «Тяжело» ему. И на дачу не вытащишь. Зато перед телевизором ночевал бы. Ничего в дом не принёс. Если бы не родители, то ютились бы в малосемейке…
И дочерью гордилась. Все лучшее ей. Выучила. Сейчас — медсестра. Но так на работу жалуется, будто вагоны разгружает. А зятька-то привела… Чтоб ему! Работу полгода ищет. На маленькую зарплату не идёт, а большой не предлагают. Дочь на свою выручку семью удерживает. И Зина…
Так и живёт — для мужа, для дочери. А теперь ещё и для зятя. Собственную жизнь ежедневно откладывает на завтра. Не замечает, как время пролетает. И если бы сейчас её не назвали пенсионеркой…
«Что будет на ужин? — спросил муж. — Чего-то вкусного хочется»
И это Зину добило. Не знала, к чему придраться, чтоб выплеснуть злость и горечь. Взгляд споткнулся о выщербленную чашку. Красная с белыми горошинами, старая, неуклюжая. Такая, как её жизнь. В сердцах бросила чашку в мусорное ведро. За нею туда же полетели ещё несколько «раненых» чашек, потрескавшиеся тарелки, стакан.
В серванте стоит посуда не тронутая. Собирала, собирала… Кому нужен тот хрусталь, сервизы столетней давности, стаканчики с «позолоченными» венцами? Когда из них есть-пить? В каком мире?
— Ты что, тронулась? — завопил Стёпка, увидев в помойке кучу посуды.
— Будешь есть с новой!
— Я что, барин?!
— Я бы тебе сказала, кто ты… не шатайся под ногами.
От перепалки проснулся зять. Поинтересовался, что случилось. Но теща кинула такой взгляд, что того моментально как ветром сдуло.
Семейство улеглось спать, а Зина сидела на кухне с чашкой холодного чая: «Неправильно я живу…»
Правду сказала девчонка в автобусе. Не женщина, а загнанная лошадь. Руки потрескались, ведь не умеет на огороде в перчатках работать. Крем себе жалеет купить. В парикмахерскую ходит не когда надо, а когда очень надо. А как девкой была, то и себе, и подружкам красоту наводила…
Вылила холодный чай. Сполоснула чашку. Вытерла слезу…
***
— Собираешься на дачу? — утром спросил Степка. — Сейчас суббота же. В маршрутке будет много людей.
— Никуда я не еду. Дела есть.
— Это какие? Уже капусту время срезать. Квасить.
— Надо? Езжай, собирай и заквашивай. Зять в помощь!
Степка ошарашенно смотрел на жену. Зина направилась к двери.
— А завтрак?.. — пробормотал вслед.
Зина шла по улице и думала: надо наводить порядок…
Подошла к магазину одежды. Посмотрела осторожно на своё отражение в витрине. Нет, сначала лучше избавиться от химии на голове.
Потопала в парикмахерскую поблизости.
— …У вас хорошие густые волосы, зачем вы их так портите? — спросила молодая девушка-парикмахер. — Что будем делать?
— Чтобы было… хоть что-нибудь. На ваше усмотрение.
— Вашу седину сделаем элегантной. Цвет сейчас подберу. Укоротим тут всё… Вам пойдёт. Вы чем-то похожи на мою маму. Я ей такие модные прически делаю!
— Наверное, ваша мама моложе меня.
— Я поздний ребенок. Мама уже на пенсии. Но любит выглядеть красиво. Так что, экспериментируем?
— Может. И ещё брови немного подправить… — кажется, Зина потихоньку набиралась смелости.
Прошло бессчётное количество минут… Зина закрыла от неожиданности глаза. Из зеркала на нее смотрела другая женщина.
Помолодевшая. С необычным оттенком волос. С непривычно короткой стрижкой. Мастерски уложенной. Только одежда не подходила к новому образу.
Девушка-парикмахер приятно улыбалась:
— Нравится?
— Очень! Какая же вы умница… Спасибо вам!
Позже и в гардеробе обновки появились.
