Он говорил что-то ещё, но Катя уже ничего не слышала и только запоздало кивала, заполняя короткие паузы в этом простом и таком трудном разговоре.
Отец встал и, тяжело припадая на ногу, прошел через всю кухню. Захлопали дверцы шкафов, зажурчала вода, сухо треснул автоподжиг и затрепетал газовый огонек.
— Катюшка, ты чай с сахаром пьешь?
Она вновь молча кивнула и только потом поняла, что голос отца доносится уже из другой комнаты.
— У меня такие вкусные конфеты есть. Валюшка очень их любит. Никакого сахара не нужно. Тебе понравятся.
Валюшка. Не Валя, не Валентина. Надо же. Катю больно царапнула это открытая простота. Что она делает здесь? Зачем пришла? Кате так хотелось узнать правду, но она оказалась к ней совсем не готова. Откуда-то из самых глубин сердца начала подниматься внезапная горячечная вина перед матерью, всё выше и выше, пока не она едва не захлебнулась собственным раскаяньем.
Катя встала, молча сдернула куртку с вешалки и вышла, плотно притворив за собой дверь. Она быстро шла по оживленной улице чужого города, слезы душили её. Свернув в первый попавшийся по дороге сквер, она наткнулась на лавочку, присела на неё и разрыдалась, уронив лицо в ладони. Редкие прохожие, кто с недоумением, кто с интересом, оборачивались на плачущую навзрыд молодую женщину. А потом спешили дальше, каждый по своим делам.
Это долгожданная встреча откинула Катю на много лет назад. Туда, где она ещё десятилетним ребенком так же безутешно рыдает, накрывшись с головой одеялом. Её маленький теплый мир рухнул, и она падала и падала в бесконечную темную пропасть. Спасать её было некому – папы рядом больше нет.
К отцу Катя всегда было привязана очень сильно. Он учил её рисовать, делал из газетных листов кораблики и смешные панамки. Зимой они вместе лепили снеговиков, а летом купались в речке и рассматривали прозрачнокрылых стрекоз. Папа всегда хвалил ей наряды и говорил : «Ну-ка покружись! Ой, Катюшка, какая же ты у меня красавица!»
Катя любила свернувшись калачиком лежать рядом с отцом, а он долго-долго рассказывал ей интересные истории, пока глаза у неё не смыкались и папа легонько переносил её на кровать в детской.
А потом Катя с мамой уехали. Далеко-далеко, в другой город. Одни, без папы. Катя пошла в новую школу, а мама много работала. Иногда на выходных она водила Катю в парк, где было огромное высокое колесо обозрения. Кате оно очень нравилось, она хотела показать его папе. Но он всё не ехал и не ехал.
А потом в их квартире появился дядя Саша. Он обнимал маму за плечи, и улыбаясь, терся носом о её щеку. Мама улыбалась ему в ответ, а Кате очень хотелось плакать. В тот вечер мама сказала ей, что папа больше не приедет, теперь дядя Саша будет жить вместе с ними и Кате следует называть папой его.
Катя взбунтовалась. Годы спустя даже стыдно было вспомнить, какую вендетту она объявила дяде Саше. Она солила его чай, не жалея сыпала перец в его еду, наливала воды в его ботинки и даже однажды сказала маме, что дядя Саша её ударил. Это, конечно же, было неправдой. Мама сердилась, спорила с дядей Сашей, ругала Катю, а потом тихо плакала на кухне.
Череда конфликтов то утихала, то разгоралась с новой силой. Катя не могла простить мать. Её подростковый период дался им обоим очень не просто. Катя не знала ни причин их ухода от отца, ни того, почему он ни разу не приехал её навестить. А мама никаких ответов ей не давала. Эта тема была в их доме под строгим запретом. Пока однажды в очередном безобразном скандале, который устроила Катя, мама не выдержала.
— Не нужна ты ему! У него новая семья и новая дочка! Прекрати уже нервы мотать и дай мне спокойно жить!!! — обычно спокойная мама кричала так, что Катя даже испугалась.
А прибежавший на крик дядя Саша вытолкал Катю из кухни, накапал в стаканчик с водой валерьянки для мамы и долго-долго что-то тихо говорил ей успокаивающим тоном.
Катя маме не поверила. Она была уверена, что это лишь очередная неправда. Их отношения становились все хуже и хуже. Окончив 9 классов, Катя ушла учиться. Единственной причиной тому была возможность жить отдельно в общежитии.
Видеть улыбающихся дядю Сашу и маму ей было невыносимо больно. Домой она приезжала очень редко и почти каждый её приезд заканчивался руганью, инициатором которой, конечно же, была Катя.
Много лет она жила с мечтой разыскать отца и выяснить всю правду. Вернее даже, в своей правде Катя была уверена, ей нужно было получить от отца опровержение страшных маминых слов. Мысль о том, что во всем виновата мама не отпускала её. То, что она оставила отца ради дяди Саши было для Кати ясно, как белый день. Именно это и отравляло её отношения с мамой.
А потом мама заболела. Беда ведь всегда приходит нежданно. Длинная череда обследований, тяжелое лечение, ей становилось все хуже и хуже. Кате пришлось оставить работу и, сцепив зубы, она стала ухаживать за слабеющей на глазах матерью. Дядя Саша много работал, на время между ними установилось негласное хрупкое перемирие.
В тот вечер Катя решилась и задала маме вопрос, мучавший её долгие годы. Она хотела, очень хотела найти отца и почти потребовала дать его адрес. Мама долго молчала, а потом еле слышно сказала, что Кате не стоит этого делать.
— Ты хотя бы сейчас можешь не врать мне, а? – вырвалось у Кати жестокое восклицание. Она запоздало одернула себя, но всё было уже сказано.
— Принеси мне коробку с документами. Ту, серую, стоит там, на верхней полке в шкафу, — отозвалась мама.
Медленно, так медленно мама перебирала слабыми пальцами старые бумаги, что Кате это время показалось вечностью. Наконец мама протянула ей блокнот с листами в клетку. На развороте маминым почерком был записан адрес и телефон.
Через несколько дней мамы не стало.
Спустя еще неделю Катя взяла билет и ночным поездом выехала в город, указанный в блокноте. Номер телефона, как оказалось, уже давно принадлежал другому человеку и иных вариантов у неё не оставалось. Она очень боялась, что и адрес окажется устаревшим.
По лестнице она поднималась пешком, давая себе еще несколько минут на раздумье. Остановившись перед нужной дверью, Катя глубоко вздохнула и, помедлив, нажала на звонок.
Он так постарел. У Кати зашлось сердце. Отца она помнила совсем другим: темноволосым, высоким, улыбающимся. Перед ней, сутуля плечи, стоял поседевший мужчина с усталым поникшим лицом.
— Здравствуй, папа…- внезапно севшим голосом сказала она.
Отец вскинул брови и, непроизвольно отступив назад, мгновенье рассматривал непрошенную гостью.
— Ка-а-тя?! – полувопросительно протянул он и всплеснул руками, — Ну надо же! Катя!
Он шагнул к ней, раскрывая объятия и Катя буквально бросилась ему на шею, прижавшись лицом к его груди. Ей показалось, что в это мгновение все кусочки её разрозненного мира сложились, как нужно, что вокруг неё вновь крепкая защитная стена. Ей показалось, что всё закончилось. Показалось.
Чем больше говорил отец, тем дальше отступала эйфория от встречи. У него действительно есть дочь, Валюшка, родившаяся в тот год, когда мама увезла Катю из городка. Может и было бы все по-другому, но женщины так непредсказуемы, улыбнулся он. Он и подумать не мог, что его беременная подруга придет к ним домой и предъявит доказательства его неверности. Конечно, он виноват перед Катиной мамой, но он как-нибудь решил бы эту проблему. Обязательно решил бы. Ведь чего только не случается в жизни… Он и хотел все уладить, найти выход. Катиной маме совсем незачем было уезжать в такой спешке.
Ну а потом родилась дочь, появились новые заботы. Как-то все закрутилось и понеслось, когда только и жизнь пробежала. Садики, школы, больницы. Девочка часто болела. Возили её по санаториям, отдали на спорт. Наверное это и помогло, вон сколько медалей да кубков, вся стена увешана. Она молодец, сестренка твоя, местная гордость.
Почему к Кате не приезжал? Очень хотел поначалу, ночей не спал, переживал. Ну а потом сороки принесли на хвосте известие о новом мамином замужестве. Стало быть, семья у его дочки образовалась, рассудил так, что дергать её не к чему. Так будет лучше. Ну что это за дело, когда отец набегами появляется? Кому бы от этого лучше было бы? Только душу рвать. А алименты он ей платил, тут его винить не в чем.
А так молодец, что приехала. Сейчас сообразим чайку, скоро Валюшка с тренировки придет, потом жена с работы вернется. Он-то сам не работает сейчас, отгулы взял, сидит вот, отдыхает. Сядем по-семейному, мамку твою помянем. Ох, и горе, да….
…. Наплакавшись, Катя достала зеркальце, привела себя в порядок и встав с парковой скамейки, медленно пошла в сторону вокзала.
— Сегодня в Н-ск вы никак не уедите, — глядя на Катю поверх очков строго сказала кассир, — разве что с пересадкой в Мц-нске. Но это долго. Завтра прямой будет. Берите на завтра.
— Давайте с пересадкой. Мне нужно сегодня, — Катя протянула в окошечко паспорт, — Обязательно сегодня.
Поезд мягко тронулся и покачиваясь, поплыл вдоль платформы. Катя смотрела невидящими глазами в окно и думала о том, что у неё в этом городе больше никого нет. Да, собственно, никогда и не было. А мама вот была, всегда была рядом. Но из Кати вышла никудышная дочь, это факт. И ничего уже не изменить. Ничего.
КОНЕЦ
Уважаемые читатели, спасибо, что остаетесь вместе со мной
Эта тяжелая история сильно меня тронула. Думаю, что Кате не стоит так сильно винить себя. В конце концов два взрослых человека должны были позаботиться о душевном благополучии их ребенка. А получилось, что отец бесследно исчез из жизни девочки, а мать говорить с ней на эту тему не хотела. Думаю, что в Катиной беде виноваты только родители и это нашей героине нужно признать, чтобы не нести тяжелый груз вины все оставшиеся годы.
А что думаете вы?
Ольга Одаренко
